Легион павших. I - III Акт
Шрифт:
— Чего вы хотите?
— Я не против начать с чая, — Райз улыбнулся.
Слушая разговор, Къярт задавался вопросом, зачем Райз приплел сюда паладинов и обличение их связи с Мусакой, когда мог просто наставить на того револьвер. Не хотел портить и без того неважно начавшееся знакомство? Так и после угроз раскрыть его, некромант вряд ли проникся к ним любовью.
Пока на растопленной печи грелся чайник, Мусака сдернул плед со стоявших у стены стульев. Те и правда имели куда более приличный вид, чем тот, которым он пользовался. Он приставил их к столу и достал с лежанки две фарфоровые чашки, из
Чем больше Къярт за ним наблюдал, тем сложнее ему было поверить, что перед ним действительно некромант. Скорее, всеми забытый отшельник, доживающий свои дни на краю света в компании нервного кота и залетевших в окно мух.
Закипел чайник, и, подождав, пока отвар настоится, Мусака разлил его по чашкам. Къярт бросил на Райза взгляд, когда тот, подув в чашку, без всякого страха сделал глоток.
— Все в порядке, — сказал тот. — Мусака знает, что ему нельзя вредить людям. Без приказа. А приказ никто не давал. Я прав, Мусака?
— Нельзя вредить обычным людям. А он — некромант, — Мусака взглядом указал на Къярта.
— По моим словам. А что, если нет? — Райз с прищуром посмотрел на некроманта и рассмеялся, когда на лице того появилось замешательство. — Ой, да расслабься ты. Мы же свои. Прости, что пришлось припугнуть паладинами. Но ты так упирался, что я даже растерялся и не знал, как быть. Правда, прости, погорячился.
— Да уж, погорячился, — в интонациях некроманта промелькнула обида.
Мусака не услышал в сказанном издевки. Ее бы и Къярт не уловил, если бы не вызубрил их все наизусть. После стольких дней наблюдения за напарником, ему уже начинало казаться, что он понимает все по одному только взгляду.
— Так какая помощь вам нужна?
Чай и запрыгнувший ему на колени кот смягчили Мусаку, и теперь тот смотрел на гостей с куда меньшей неприязнью, чем раньше.
— Практика в перехватывании контроля над умертвиями, — сказал Къярт, когда понял, что Райз всецело занят дегустацией напитка, оказавшегося очень даже неплохим, и не собирается отвечать.
— Не поделили что-то с ковеном? — хмыкнул Мусака. — Так бы и сказали сразу. Теперь ясно, чего вы ко мне пожаловали. Но откуда вы узнали, где меня искать?
— От некромантов ковена, понятное дело.
— Надо же, еще помнят, — Мусака фыркнул. — А так старательно делают вид, что забыли.
— Ты же их знаешь, — Райз понимающе закивал головой.
— Любопытно только, откуда знаешь ты, — Мусака отставил чашку в сторону. — Тех, у кого нет дара, в жизни не допустят в ковен.
— Ну, Къярт — мои глаза и уши.
— И почему он тогда все время молчит?
— Глаза и уши, Мусака, — мягко повторил Райз.
Еще какое-то время они говорили о всякой ерунде. Каждый раз, когда Мусака пытался расспросить о ковене, Райз аккуратно уводил разговор в сторону, а Къярт продолжал молчать и думать о том, что некромант напоминал ему мошку, угодившую в каплю густого древесного сока.
Когда чаепитие подошло к концу, Мусака согнал с колен кота и откинул в сторону угол ковра, под которым находилась деревянная дверь в подпол. Недолго повозившись в темноте, он выбрался из подвала с мешком гремящих костей.
— Мне позволено иметь материал для работы, — пояснил он.
— Мусака, тебе не нужно оправдываться. Это сугубо твое личное дело.
— Пойдемте, на улице будет просторнее.
На улице было не только просторнее, но и свежее. Все же в доме некроманта висело слишком много трав, и от их густого запаха в голове поселилась усталость.
— Теорию объяснять не нужно?
— Будь так добр, — вместо Къярта ответил Райз.
Мусака одарил его тяжелым взглядом, высыпал кости из мешка на землю и направился в дом.
— Сейчас, возьму на чем писать.
Когда тот скрылся за дверью, Райз протянул Къярту руку.
— Давай скорее, пока он не вернулся. Не будем напрашиваться на лишние вопросы.
Синий атласный халат, в котором всегда появлялся Фелис, в этот раз висел у него на руке.
— Печать для перехватывания контроля над умертвием с привязкой, — без лишних вступлений сказал Фелис и распрямил ткань халата так, чтобы был виден рисунок, вышитый черной нитью. Печать оказалась не из простых. — По факту, соединяет в себе разрушающую печать, печать транзита и печать-привязку. При правильном использовании она разорвет связь умертвия с поднявшим его некромантом и сразу позволит поставить метку, которая привяжет его к тебе. Учти, что она подходит только для…
Райз убрал руку за секунду до того, как Мусака показался из дома с чернильницей и парой чистых листов бумаги.
— Сейчас нарисую печати и запишу песнь. Быстрее будет, чем искать в книгах, — сказал Мусака, устраиваясь на крыльце.
Убедившись, что некромант всецело занят записями, Райз коснулся ладони Къярта.
— Подходит только для умертвий, — закончил свою мысль Фелис. — Для призванных понадобится печать более высокого уровня, но разберись пока с тем, что есть, — он покосился на Мусаку и брезгливо наморщил нос. — И не вздумай его слушать. Песнь он запишет, — Фелис фыркнул. — Даже не читай. Тебе хватит и одной печати. Оттачивай ее до тех пор, пока для перехвата контроля тебе не станет достаточно короткого касания. Справишься — тогда и поговорим.
Фелис постоял еще несколько минут, держа халат в руках. Когда ее узор отпечатался в голове, Къярт сам разорвал связь. Мусака все еще что-то усиленно выводил на бумаге.
Закончив, он отдал записи, сам же занялся костями из мешка. Къярт не думал, что ему представится возможности как следует изучить печати Мусаки — пусть даже из одного только любопытства, — но когда до него донеслось бормотание склонившегося над костями некроманта, понял, что времени больше, чем достаточно. А еще он понял, о какой именно разнице в силе твердил Фелис.
Къярту понадобилась бы пара секунд, не больше, чтобы поднять умертвие с базовым набором умений, тогда как Мусака все шептал и шептал. На полученных же от некроманта бумагах вместо одной печати было целых три — по всей видимости те, что перечислил Фелис — и инструкция по их наложению, включающая в себя тексты «песен», которые следовало повторять, пока не будет достигнут желаемый результат. И путь предложенная Фелисом печать превосходила в сложности печати Мусаки, ее преимущество было очевидно. Что же касается сложности… нынешняя память Къярта ненамного уступала его прежней, а разбирать и заучивать запутанные схемы ему было не впервой.