Легион призраков
Шрифт:
ГЛАВА ПЯТАЯ
Таск выбрался из космоплана, сощурился и приостановился, пока его глаза после прохладного и затененного интерьера космоплана снова привыкали к яркому солнечному свету Вэнджелиса. Потом он спустился вниз по приставной лестнице, так и держа под мышкой маленького Джона, которого очень забавлял спуск и обрадовал вид матери, ожидающей их внизу на бетонированной взлетной площадке.
— Он не куль с картошкой, — сказала Нола, вызволяя своего сына из того рискованного положения, в котором он находился. — Вдруг ты поскользнулся бы, что тогда? — Она обняла ребенка и подставила мужу щечку для поцелуя.
— Я никогда не оступлюсь и не поскользнусь, я вообще очень твердо стою на ногах, как пантера, — улыбнулся Таск, целуя жену и погладив ее большой живот. — Что сказал доктор?
Нола насмешливо взглянула на него и сморщила нос, отчего Таску показалось, что на лице у нее так и пляшут веснушки.
— Может, подождешь, пока мы придем домой, а то еще не устоишь на ногах, услышав.
— Невозможно. У меня есть кое-какие дела. Звонил Дикстер. Так что сказал доктор?
— Дикстер? Генерал Дикстер? — изумилась Нола. — И чего он хотел от тебя?
— Потом скажу. А пока что…
— Хорошо. Забери ребенка в тень. Кроме того, мне необходима ванна.
— Мы можем вернуться в космоплан… Ах, виноват, совсем забыл! — Таск снова покосился на большой живот своей жены. — Ты большая, как рейсовый лайнер. Не помню, чтобы ты была такая же большая, когда носила Джона. Давай пойдем в клуб, возьмем пиво.
— Пиво возьмешь себе, — вздохнула Нола. — А мне — воду.
Они прошли через пышущее жаром бетонированное взлетное поле в сторону небольшого сборного домика, который все скорее в шутку, чем всерьез называли клубом. Таск и Линк держали космоплан на частном космодроме, расположенном на отдаленной окраине Марексвиля, одного из довольно больших и преуспевающих городов планеты. Этот космодром пришел в упадок, его поле потрескалось и нуждалось в ремонте. Здесь не было ангаров — правда, Таск и Линк все равно не могли позволить себе роскошь иметь ангар — и освещения. Но, поскольку большинство тех, кто пользовался космодромом, вовсе не стремились быть на виду, отсутствие освещения не очень обременяло их.
Власти не претендовали на землю, занятую космодромом, и оттого он не подпадал под правительственные предписания. Время от времени тому или иному из только что избранных чиновников приходило в голову, что было бы неплохо закрыть этот космодром, но народ Вэнджелиса, лишь недавно свергший тираническую олигархию, был твердо убежден в том, что хорошо то правительство — как и те дети, — которое все видит, но ничего не делает.
В это время дня клуб, состоявший из автомата безалкогольных напитков, пивного автомата, туалета для людей и туалета для неземных существ, множества деревянных столиков и стульев с расшатанными ножками, а также из нескольких устаревших бильярдных автоматов, пустовал. Пиво было холодное, помещение — довольно чистое, работали кондиционеры. Во всяком случае, внутри клуба было прохладнее, чем снаружи. Однако в такую жару, сказал Таск, и в печке было бы прохладнее, чем снаружи.
Нола ушла в душ. Таск взял себе пива, жене — бутылку воды, а сыну — фруктовый сок, большая часть которого мигом оказалась на рубашонке мальчика. Ребенок в свое удовольствие ковылял между стульев, бывших для него чем-то наподобие джунглей, задвигал их под столы и вытаскивал обратно, возвращаясь к родителям, когда ему хотелось выпить еще немного сока.
— Так что же сказал доктор? — Таск начал уже волноваться.
Нола села, положив свою загорелую, в коричневых веснушках руку на гладкую черную руку мужа и заглянула ему в глаза.
— Двойня.
У Таска отвисла челюсть.
— Не волнуйся, дорогой, — живо продолжала Нола. — Их заберет твоя семья. Так мне сказала твоя мама, когда в последний раз навещала нас. Это все твоя вина.
— Двойня, — повторил ошеломленный Таск.
Лицо Нолы смягчилось. Она погладила руку Таска.
— Прости, дорогой.
Таск заставил себя улыбнуться.
— Черт побери, ты правильно сказала. Это моя вина…
— Нет, я имела в виду совсем не то. Я просила прощения за то, что у нас уже есть этот ребенок. Ах, эти дети!
— Мы оба во всем были заодно, помнишь? — Taск поцеловал Нолу, задержал ее руку в своей и крепко сжал ее. — Я счастлив, милая. Честное слово, счастлив.
— Тогда все, казалось, будет хорошо…
— Не беспокойся, любовь моя. Все будет хорошо. — Таск вспомнил о медицинской страховке или, вернее, о ее отсутствии. — Все будет хорошо, — повторил он. — Бывало и хуже.
— Да, главное сейчас — в нас не стреляют, — сказала Нола, поддразнивая мужа.
Однако Таск не засмеялся. Он задумчиво смотрел на полупустую бутылку пива, непрестанно двигая ее взад и вперед по поверхности стола. Нола знала, что это значит.
— Таск, — начала она, но в этот момент к ним вернулся их сынишка Джон, которому страсть как захотелось апельсинового сока.
Нола напоила его и задержала, не отпуская снова ковылять между стульев.
— Таск, — сказала она, внимательно присматриваясь к мальчику, — ты кормил его печеньем! Ты же знаешь, какой вред это может причинить его зубам!
— Нет, я не кормил его печеньем, — запротестовал Таск.
— Ладно, значит кто-то другой это делал, — строго сказала Нола.
Она поворачивала мальчика во все стороны, показывая его отцу.
— Вот, взгляни сюда. Видишь? Рубашка спереди в крошках от печенья. И штанишки тоже.
— Это не я, — сказал Таск, обозревая предъявленные ему улики.
— Кто дал тебе печенье, Джонни? — спросила Нола, поднимая ребенка к себе на колени.
Захваченный неприятелем, маленький Джон принял отважное решение не выдавать правду.
— Автомат с бильярдом, — заявил он, произнеся вновь усвоенное им слово, и с надеждой взглянул на своего отца, пытаясь в то же время освободиться из рук ведущей допрос матери. — Давай поиграем, папа.
— Не сейчас. — Таск протянул руку и взъерошил густые черные волосы сына. — Потом, может быть.
— Джон, кто дал тебе печенье? Нет, не получишь больше апельсинового сока. Отвечай маме.
Это уже становилось пыткой. Джон не сводил глаз с бутылки сока, которую от него отодвинули на другой конец стола, где она оказалась вне досягаемости. И тогда Джон бросил своего товарища на произвол судьбы.
— Дедуся, — сказал ребенок, протягивая ручонку за бутылкой.
— Дедуся? — Нола удивленно взглянула на Таска. — Это о ком он говорит? — спросила она, позволив Джону отпить глоток сока.