Легион Проклятых

Сандерс Роб

– Согласен, - произнес Керш. – Но почему честь измеряется победами на состязании, а не смертями наших врагов?

– В тебе горит огонь, Кнут, даже я это чувствую, - произнес Гедеон. – Я не знаю лояльность ли это, стыд или желание отомстить. Мне не важно. Орден несет самые ужасные потери за последние пять тысяч лет. Наступили темные времена, мне нужен такой огонь в каждой роте, каждом отделении, каждом Сдирателе. Вместе с укреплением связей с орденом-прародителем этот Пир Мечей укрепит нашу гордость. С покушением на магистра Ишабольда и потерей Стигмученика надежды наших братьев превратились в прах. Тяжесть судьбы довлеет над всеми

нами. Ишабольд надеялся зажечь огнем сердца наших братьев с помощью этого состязания. Поэтому он послал меня. Поэтому он послал тебя.

Керш уставился в холодную пустоту космоса.

– Каков наш статус? – наконец произнес он.

– Самое худшее выступление за всю нашу историю, - признался труп-капитан. – Девять из десяти наших чемпионов – повержены, а Пир только начался. Ты – последний. Поэтому я санкционировал этот чертов эксперимент Эзраки.

– Если я проиграю?

– Тогда мы опозорим Дорна и весь наш Орден. В твоем случае – дважды. Наши братья лишь укрепятся во мнении, что мы слабы, и я не знаю, как переживет эти новости магистр Ишабольд.

– Но мы можем покинуть Пир раньше?

– Даже не думай о крестовом походе за Стигмучеником. Если единственный шанс восстановить твою честь – здесь, сделай все возможное, чтобы победить. Если ты проиграешь, как девять братьев до тебя, мы покинем Самарканд и двинемся к Онасису, чтобы присоединиться к Разрушителям в их искупительном крестовом походе через Темпест Гипокрен. Ты не увидишь наш родной мир, Эскару, еще сто лет и тебе будет позволено вернуться лишь тогда, когда все бесчестье выйдет из тебя вместе с твоей кровью. И я снова выберу тебя для Пира. Обдумай мою угрозу и обещание, брат.

Керш молчал. Разгневанный на Гедеона. Разгневанный на себя. Он наблюдал как крейсер Имперских Кулаков отделяется от «скитальца» зеленокожих. Корабли флота также вышли из боя, прекратив огонь по кораблю. Крузер стал разваливаться под действием взрывов. Секции корабля разошлись, и монстр разделился на две части. Обе части полетели в сторону Самарканда IV, пылая в высших слоях атмосферы. За обломками последовали десантные капсулы, выпущенные крейсером Имперских Кулаков, чтобы добить выживших орков на земле. Керш повернулся к Гедеону, но тот уже ушел, оставив Кнута в одиночестве. Свет в пениториуме погас, и зал освещался огнями планеты. Дрожь прошла по телу Керша, и десантник понял, что температура в помещении значительно снизилась. Что-то задело его тонкие волосы в районе шеи, заставив Сдирателя развернуться. Но он обнаружил лишь тьму позади себя. Керш сплюнул в темноту.

– Плевал я на твои детские уловки, Тиберий, - произнес Кнут, - так как все они – продукт трусливой душонки.

Керш отвернулся и снова стал вглядываться в глубину космоса. Кнут еще мгновение наблюдал за пейзажем снаружи, пока не понял, что он не один. Присутствие сервов без надобности раздражало Керша. Если бы он почувствовал Тиберия, то уже давно бы принял боевую стойку, ведомый злостью и адреналином. Но здесь было что-то другое. Керш почувствовал, как его кровь холодеет. Затем раздался стук его зубов. Кнут медленно повернул голову. Он увидел призрачный силуэт, облаченный в силовую броню. Воин словно возник из тьмы.

– Нет...
– прохрипел Керш, его дыхание превратилось в пар.

Глаза расширились. Перед ним был призрак из его темных кошмаров. Он не смотрел на него. Он просто существовал. Здесь. Ужасающая реальность. Его гротескная броня была похожа

на скелет, а сквозь трещину шлема Керш мог видеть что-то неестественное, неживое, воплощение страха. Схожее чувство пронзило все существо Кнута. Он не привык испытывать это чувство так, как испытывают его смертные, в глубине души, что-то первобытное реагировало на этого фантома, и это ощущение совсем не нравилось Кершу. Но скоро это чувство сменилось другим, более знакомым космическому десантнику. Гнев. Желание встретиться с угрозой лицом к лицу и уничтожить ее. Возможно, призрак был предвестником Тьмы, или неизвестной формой угрозы для корабля. В любом случае, Керш должен был действовать. Он бегло осмотрел помещение в поисках оружия. Поверхностное сканирование не дало результатов, и взгляд Кнута снова вернулся к призраку. Но он исчез. В темной пустоте космоса выделялись очертания «Шрама», освещаемого желтоватым сиянием Самарканда IV. Среди антенн, бойниц и других конструкций, Керш заметил бронированную фигуру, двигающуюся по внешнему корпусу корабля. Призрак.

– Трон Терры...
– пробормотал Кнут, его глаза впились в армопласт.

Он следил за каждым шагом незнакомца, пока тот не растворился рядом с ремонтным отсеком. Прикоснувшись к интерьеру корабля, Керш почувствовал что-то влажное и липкое. Отшатнувшись, Сдиратель обнаружил, что смотрит на надпись, на Высоком Готике, в месте отпечатка пальца. Его слова, те, которые он произнес в пениториуме несколько минут назад.

«In dedicato imperatum ultra articulo mortis».

– За Императора даже в смерти, - прошептал Керш.

Ошарашенный Сдиратель огляделся по сторонам. Он включил свет, нажав на панель на стене пениториума. На мгновение Кершу показалось, что слова написаны кровью. Кровью, взятой из лужи на полу, оставленной Тиберием. Там же были и кровавые следы от ступней. Бронированных, широких и тяжелых. Они вели от этой лужи к надписи на пластине. Казалось, они возникли ниоткуда и вели в никуда. Керш нажал на кнопку открытия дверей и обнаружил за ними старого Еноха, Орена и Вефесду, почтительно ждавших снаружи. Гидеон отпустил их, но никто не давал им разрешения войти в пениториум.

– Кто-нибудь входил после убытия трупа-капитана? – спросил Кнут.

Сервы переглянулись и закачали головами.

– Вы в порядке, господин? – поинтересовалась Вефесда.

Глаза Сдирателя сузились, и он развернулся в сторону пениториума. Пол все еще был украшен кровью Тиберия, но следы исчезли. Десантник просканировал пластины, но слова также исчезли. Кнут подошел ближе к смотровому стеклу в поисках таинственного незнакомца, но ничего не обнаружил.

– Господин? – позвала Вефесда, войдя в помещение.

Керш развернулся и оперся на холодную панель. Его взгляд упал на потолок пениториума.

– Мне нужен апотекарий, - произнес Кнут.

– Его здесь нет, мой господин.

– Где он?

– На поверхности планеты.

– Значит, мы летим туда. Готовьте транспорт.

ГЛАВА 3

ПИР МЕЧЕЙ

– Послушай, Эзраки...