Легион: Прыжок льва. Испанский поход. Смертельный удар

Живой Алексей Я.

– Давно я вас поджидаю, – усмехнулся Федор, словно был рад появлению римлян, – даже соскучился.

– Что ты бормочешь? – не расслышал здоровяк, осаживая коня рядом.

– Нас преследуют, как я и думал, – указал Федор Летису на колыхавшиеся в долине шлемы римских катафрактариев, – человек шестьдесят, может больше.

– Что будем делать? – Летис развернул коня и посмотрел вниз.

– Надо свернуть с дороги, – спокойно заметил на это Федор. – Придется заложить хороший крюк, через деревни к западу, но иначе не уйти. Я предпочитаю еще раз повстречаться

с мародерами, чем познакомиться с этими разъяренными бойцами.

В этот момент до них доскакал Сандракис.

– Я больше не могу, – прохрипел он и заныл, – я привык путешествовать в повозке. Я не всадник. Мне нужно отдохнуть и лучше до утра. Давайте поспим немного под деревьями, наберемся сил.

– Это ты лучше им объясни, – прикрикнул на купца Летис, указав на приближавшийся отряд.

Грек обернулся в указанном направлении и застыл от изумления.

– Твои друзья, римляне, – не смог сдержать издевки Федор, когда убедился, что Сандракис разглядел все, что требовалось, – мы не очень хотим с ними встречаться и сворачиваем с дороги на запад, а ты, если хочешь, оставайся.

И тронул коня.

– Не бросайте меня! – взмолился Сандракис.

– Тогда пошевеливайся, если не хочешь встречать рассвет на виселице, – успокоил его Федор, – твои кони тебе под стать, они слишком медленно передвигаются. Впрочем, по правде говоря, без них мы и сюда бы не добрались. Так что, терпи Сандракис, и ты получишь свое.

И вся троица на уставших конях, проскакав еще метров триста, свернула на узкую дорогу, очень скоро превратившуюся в лесную тропинку. Не прошло и пяти минут, как позади раздалось истошное ржание и конь под греческим купцом пал. А сам он с криком свалился в канаву.

– Жив? – спросил Федор, развернув коня и подъезжая к месту падения Сандракиса.

– Жив, – проскулил грек из темноты, – только ногу повредил. Больно наступить.

– И что мне с тобой делать? – поинтересовался Чайка, – римляне скоро будут здесь. Может быть, если повезет, проскачут мимо. А если попадется дотошный декурион и учует нас, то с тобой нам отсюда не уйти.

С земли послышалось хрипение умирающей лошади.

– Давай его зарежем, – предложил Летис.

– Нет! – закричал Сандракис: – Не надо! Я же вывел вас из города!

– Да не шуми, тупица, – оборвал его Федор. – Это он про загнанного коня говорит.

И добавил, специально для Летиса.

– Прирежь, нечего животному мучиться!

Здоровяк достал кинжал и ловким ударом избавил коня от мучений.

– Ладно, черт с тобой, – решил Чайка, – залезай позади меня.

Сандракис некоторое время боялся приблизиться, не веря своему счастью, но потом все же взобрался на лошадь, обхватив Федора сзади.

– Только слишком не прижимайся, – предупредил Чайка, – я эти ваши греческие забавы не очень уважаю.

Едва они проехали еще метров триста, как со стороны дороги послышался топот копыт римской конницы. Федор напряженно прислушался. Сверни сюда хоть несколько катафрактариев, и побег можно было считать неудавшимся.

Оставался, конечно, лес, в котором можно было поплутать до утра. Но в такую перспективу Сандракис уже точно не вписывался. Однако римляне проскакали мимо.

– Ну Сандракис, – пробормотал Федор, ударив лошадь пятками по бокам, – считай, что в рубашке родился.

Грек пословицы не понял, но промычал что-то благодарное в ответ. Оставшуюся часть ночи они ехали на запад, миновав несколько деревень и не пересекаясь больше с римлянами, а когда вновь свернули налево и выехали из леса на очередной холм, поросший кустарникам, Чайка уловил над горизонтом первые всполохи рассвета.

– Еще немного и мы дома, – проговорил он, осмотревшись, – где-то здесь мы уже бывали с разведчиками. Знакомые места.

– Да, – подтвердил Летис, всматриваясь в предрассветную мглу, – я тоже узнаю. Наш лагерь уже недалеко. Мы провели этих проклятых римлян.

Словно в ответ на его слова в сотне метров раздалось ржание коней. Повернув голову, Чайка заметил отряд всадников, выросший словно из-под земли и быстро приближавшийся к ним.

– А вот и почетный эскорт, – ухмыльнулся Федор и, присмотревшись к белым туникам и едва различимым чернокожим телам нумидийцев, повторил: – Скоро будем дома.

Через несколько часов они были уже в лагере. По счастливой случайности они повстречали отряд Угурты, во главе со своим военачальником, который сразу признал Чайку и без лишних вопросов сопроводил в лагерь армии Ганнибала.

Поспать в то утро уставшему Федору так и не удалось. Едва он оказался в своем шатре, отправив Сандракиса на встречу с сыном под охраной Летиса, как туда же явился Урбал. Заместитель командира двадцатой хилиархии, как выяснилось, сам не спал, а проводил осмотр вверенных ему войск. Федор едва успел омыться с дороги, скинув с себя рубище, и собирался поспать, растянувшись на стоявшей в углу кушетке, но не тут-то было.

– Что случилось? – спросил как ни в чем не бывало недовольный ранним визитом Федор Чайка, все мысли которого после столь бурной ночи были лишь о сне.

– Слава богам, вы вернулись, – вместо ответа заявил Урбал, облаченный в доспехи, – а то я уже начал думать, что вас поймали.

– Пытались, – нехотя ответил Федор, – после того, что мы устроили в Таренте, нас даже преследовали. Но мы успели прошмыгнуть под самым носом у погони.

– Удачно сходили, значит, – ухмыльнулся финикиец, присаживаясь на скамью у стола.

– Да, неплохо повеселились, – поделился последней информацией Чайка, – подожгли римский флот в гавани. Сколько кораблей сгорело, не знаю, но как минимум на несколько квинкерем флот Марцелла стал меньше. Жаль только Терис погиб.

– Погиб? – переспросил Урбал, словно не расслышал.

– Да, убили стрелой, когда мы направляли горящий брандер на римские корабли. Зато Летис жив-здоров, – пояснил Федор и прозрачно намекнул другу. – Но, сам понимаешь, после всех этих событий я просто разваливаюсь на куски. И хотел бы немного вздремнуть.