Легион смерти (сборник)

Болл Брайан Н.

— Если тюки табака исчезли, я протащу его сквозь кормовые дюзы, — яростно прошептал он.

— Если только он жив, — невесело усмехнулся Лефле. — Я знаю дзетанцев. Если Боулдер хоть раз улыбнется им своей грустной улыбкой, тогда…

Он недвусмысленно провел рукой по горлу.

— Садитесь, Лефле, — сказал Старик, — прямо у вертолета и держите оружие наготове.

У меня дрожали колени. Пальцы мои немного повернули регулятор космической установки скафандра. Меня душила жара, изо всех пор выступал пот.

С

этими примитивными туземцами ничего не поделаешь. С помощью ядерных излучателей мы смогли бы держать их на нужном расстоянии от себя. Но существовал специальный орган Галактического Союза. Он грозил нам чрезвычайно неприятным штрафом, если мы предпримем что-нибудь хотя бы даже против одного дзетанца. Поэтому я неуверенно поглядывал на правую руку нашего Старика. Тот выглядел так, словно ему очень хотелось взорвать всю эту планету со всеми ее туземцами и их яйцами.

Мы выпрыгнули из бота. Лефле перестроил замок внешнего люка на кодовый импульс. Потом включил легкий защитный экран, окутавший бот, который едва ли мог повредить какому-либо туземцу.

Наш кибергеликоптер тоже был оснащен защитным экраном, который Умник Фис, очевидно, включил. Мы не знали кодового импульса его выключения, так что осмотреть нашу машину вблизи не представлялось возможным. Потом мы обнаружили на песке следы его ног. Старик лег на живот и буквально обнюхал эти следы. Его поведение действовало на мои и без того уже порядком взвинченные нервы.

— Эти следы оставлены около часа тому назад, — надменно произнес он. — Теперь мы пойдем по ним, ребята.

Его палец указал в направлении цепочки следов, и мы без колебаний двинулись вперед.

На сгибе моей руки болтался тяжелый ядерный излучатель, в зарядной камере которого находилась одна тысячная грамма плазмы. Этого, впрочем, было вполне достаточно, чтобы превратить жилище дзетанцев в кипящее озеро жидкой плазмы.

Мы огибали неровности почвы. За одной из них мы увидели поднимающуюся вверх пирамиду. Множество дыр в стенах было странно пустыми. И у большого главного входа, находящегося в нескольких метрах от почвы, не было видно ни одного часового.

— Стой! — сказал Лефле, одновременно нырнув в укрытие. Старик что-то недовольно пробормотал, когда Главный Инженер спросил меня: — Сколько туземцев может находиться в этом убежище? Хотя бы приблизительно.

— Во время моего последнего посещения их было около пятисот, — задыхаясь, произнес я. — И это, очевидно, весьма воинственное племя. Но оно может насчитывать и пять тысяч членов, если только вожак не произвел основательную чистку среди своих сородичей.

— Если бы еще и это! — простонал Лефле. — Капитан, давайте просто вернемся. У Боулдера все равно нет никаких шансов до сих пор оставаться в живых, а мы же рискуем предстать перед галактическим трибуналом, если применим силу. Вы должны понимать это!

Исмонд

Кестер бросил на нас такой ледяной взгляд, что меня снова мгновенно прошиб пот.

— Ну хорошо, я не возражаю, — хрипло сказал Лефле. С этого мгновения он проявил себя самым решительным образом. Мы хорошо отдавали себе отчет, что будет с нами за первый же неосторожный выстрел, если только наше дело откроется. Я поймал себя на том, что непроизвольно посмотрел в небо, отыскивая геликоптер полиции.

Мы снова решительно направились к строению, которое находилось на берегу наполовину пересохшей речушки.

Нам без труда удалось переправиться через нее. Внезапно все мы вздрогнули. Нас просто оглушил резкий звук, очевидно, донесшийся из большого отверстия главного входа.

Там визжало, ревело, выло и гудело, как будто на свободе оказался целый галактический зверинец.

— Во имя Персея, что это? — в ужасе воскликнул Кестер и вопросительно взглянул на меня.

Я беспомощно пожал плечами, а инженер сказал:

— Это похоже на жертвоприношение, или еще на что-то подобное. Есть у дзетанцев такие обычаи?

Взгляды буквально буравили меня. У меня не оставалось никакого другого выхода, кроме как согласно кивнуть.

— Бедный юноша, — вздохнул Кестер. — Что же я скажу его отцу? Но мы все же должны попытаться сделать все возможное, чтобы спасти его. Вперед!

Мы последовали за ним, держа излучатели наготове. Лефле убрал свое шоковое оружие, и я увидел в его руках тоже ядерный излучатель.

— Не надо, Лефле! — предостерегающе крикнул я, но в общем шуме он вряд ли меня услышал.

Старик уже карабкался по круглой змеящейся дорожке наверх, к главному входу. Чем выше мы поднимались, тем ужаснее и громче становился шум.

Я знал огромные залы этого строения, в которых происходили не только ритуальные праздники этого племени, но и заключались сделки. Я уже однажды стоял в отверстии, напрасно стараясь привлечь внимание туземцев своими дешевыми пластмассовыми поделками. Мой прежний капитан был убежден, что дзетане были музыкальным народом. Поэтому мы запаслись поющими пластмассовыми зверьками с автоматическим управлением. Это был полный крах! Мы не получили ни одного драгоценного биллис-кристалла, ни одного-единственного осколочка!

— Осторожнее, тут должна быть охрана, — крикнул я Старику, который только приблизился к странному строению, которое, как я полагал, являлось башней охраны города.

Он не ответил, однако предусмотрительно укрылся за башней. Я тоже последовал его примеру. Шум усилился до ревущей какофонии. Резкое мяуканье и дребезжание стало таким сильным, что мы могли уже без опаски говорить в полный голос. Из отверстия ударил луч красного цвета. В этом свете заклубилось облако чада, медленно выползающего из маленьких отверстий в стене.