Легион. Аванпост
Шрифт:
Смерть двоих мутантов погоды не делала. Убрать дозор конечно можно, но на их место тут же пришлют других. И уже гораздо больше. А так будем знать, что они тут сидят. Когда понадобиться, тогда и ликвидируем.
Лесник с сержантом бесшумно растворились в ночном лесу. Охотник задержался. Повинуясь какому-то мальчишескому озорству, он вынул из кармана патрон и положил в выемку между стволом и веткой дерева. В качестве предупреждения. Мол, не расслабляйтесь и знайте кто в доме хозяин. Помните, живёте пока вам позволяют.
Если бы Клим это видел, точно бы надавал Андрею по шее за неразумное расточительство
***
Выбраться незамеченным из города минуя полицейские посты, у Кирилла получилось без особых проблем. Кому, как не ему было знать, как это сделать?! Ещё в школьные годы, помнится, гоняли «наши городских» и обратно. Особо зверствовали ребята из третьей школы. Бывало, приедешь в город, а они тебя уже с автобуса встречают или наоборот ждут, когда обратно поедешь. Вот и приходилось уходить из райцентра «тайными партизанскими тропами» и садиться на автобус уже за пределами города.
До родной деревни было не меньше тридцати вёрст, но это если по «большаку», на прямую через лес выходило заметно короче. Но и это расстояние Кирилл смог преодолеть только за полночь. Выйдя к Боброво молодого человека охватило тревожное чувство беспокойства и страха.
Деревня мрачно таилась в ночном полумраке. Мёртвый лунный свет зловеще отражался от крыш домов и железных заборов, жутковато блестел на стёклах тёмных окон, преображаясь под натиском богатого воображения в бледные размытые лица покойников. Столбы уличного освещения пустыми виселицами склонили свои потухшие фонари над серым полотном дороги.
Кирилл в полной тишине и безмолвии робко подошёл к своему дому. Как и все остальные дома деревни, родные пенаты утопали в темноте. Предчувствие беды возросло многократно. Дыхание перехватило, сердце тоскливо заныло в унисон глухо скрипнувшей калитки. Жуткое ощущение, что он единственная здесь живая душа крепло с каждой минутой.
А главное начали сбываться самые худшие ожидания. Входная дверь оказалась закрыта не изнутри на засов, как это всегда делали, будучи дома, а на замок. Значит, семьи дома нет. И это чертовски хреново. Кирилл до последнего старался верить, что с женой и дочкой всё хорошо. Теперь же даже самовнушение уже не могло унять переживание за родных.
Мелко подрагивающими руками парень достал из потайного места ключ и, отперев дверь, вошёл в избу. Привычно протянув руку, щёлкнул выключателем, ничего не изменилось. Электричества не было.
Старательно вглядываясь в очертания знакомых силуэтов привычной обстановки Кирилл прошёл на кухню и достал с верхней полки навесного ящика пачку свечей. Данный запас здесь имелся у каждого. Свет в деревне отключали часто, почти каждый раз, как поднимался сильный ураганный ветер и во время грозы. Бывало, электричество не давали аж по несколько дней. Пока электрики соберутся, пока найдут место аварии, пока её устранят.… Так что без свечей и керосинки никуда.
С зажжённой свечой Кирилл прошёл в комнату. Здесь всё осталось без изменений со вчерашнего утра. Неубранная постель, недопитая чашка кофе на комоде возле дивана, на подлокотнике кресла штаны и рубашка. Аккуратная Татьяна такого бы не потерпела, обязательно навела бы порядок. По всему выходит, что жена с дочкой до дома так и не добрались. Сердце вновь тоскливо сжалось. Что с ними могло случиться по дороге? Где их искать? Теплилась ещё слабая надежда, что сосед Галины Николаевны увёз Татьяну с Викой в Игнатово, но Кирилл в это и сам не верил. Что им там делать? Однако проверить стоит и заодно задать этому Егору Коломейцеву пару вопросов.
Парень быстро переоделся в свой старенький, местами уже довольно сильно потрёпанный, но удобный и хорошо маскирующий костюм для рыбалки. Поменял кроссовки на более удобные для леса берцы и взял в замен одолженного у тёщи кухонного ножа свой обоюдоострый «свинорез». Работа на ферме кроме стабильной зарплаты имела и другие весомые плюсы. Иваныч, преследуя свои вполне понятные резоны заиметь доброго помощника, обучил Кирилла забою свиней. Со временем молодой человек так наловчился в этом деле, что его услугами стали пользоваться жители окрестных деревень, принося в семейный бюджет добрую часть дохода и свежего мясца в придачу.
Собравшись, Кирилл вышел на улицу. Отсутствие людей и тёмные окна домов уже не так пугало, как раньше. Электричества нет, просто так жечь свечи никто не будет. Опять же в деревне ночью принято спать, а не шастать туда-обратно. Да и некуда, в общем-то. Единственное, что напрягало – подозрительное молчание сельских пустобрехов. Этих мясом не корми, дай кого-нибудь отсобачить. Вон батин Черныш мало, что второй десяток разменял, а всё туда же, никакой серьёзности.
Вспомнив родителей, парень от досады за своё тугодумие хлопнул себя по лбу. Конечно, где ещё быть семье, как не в родительском доме?! Вполне возможно, что с матерью опять плохо, в последнее время она часто жаловалась на резкие скачки давления, приходилось даже несколько раз вызывать скорую помощь, вот Татьяна с Викой и остались у них ночевать. Как же он раньше об этом не догадался? Совсем голова не работает. Собрался в другую деревню идти, когда семья в двух шагах.
Таким образом обнадёжив себя, молодой человек бодро зашагал вниз по улице. Хотя возможно для Кирилла было бы лучше идти в Игнатово, но, что сделано, то сделано.
2 глава
Максим сидел на открытой веранде дома Андрея и от нечего делать чистил свою «вертикалку». Готовить ужин было ещё рано, парни с задания вернуться не скоро, если, конечно, вернуться. Но об этом молодой человек старался не думать. Всё будет хорошо и точка.
Максиму если честно, было немного обидно, что его не взяли с собой. Но это всё чувства, умом же он был согласен с аргументами старших товарищей. Не готов он пока ещё к подобным боевым вылазкам. Сперва не мешало бы научиться, как это грамотно делать, чтобы не погибнуть самому и не погубить друзей.
Парень с тоской посмотрел на пустую кружку из-под кофе. Идти и заново ставить чайник не хотелось. Неуютно он чувствовал себя в чужом доме. Кто-то любит ходить по гостям, может неделями жить у друзей или родственников, нисколько не стесняясь, что стесняет других. Максим был совсем иного склада человек. Всегда придерживался принципа – в гостях хорошо, а дома лучше. Но в родные пенаты теперь попадёшь не скоро. Если вообще попадёшь.
Силой воли парень отогнал от себя дурные мысли. Пессимистом Максим никогда не был, и становиться им не желал. Нет ничего хуже раскисшего, опустившего руки мужика. Так батя всегда говорит.