Легионер Его Величества
Шрифт:
— Просыпайся мой дорогой.
— А-а-а-пчхи! — За первым чихом последовал второй, а после и третий. Но вот жуткий смрад, обжигающий ноздри и глаза отступил и Шон начал приходить в себя. Он попытался было поднять руку протереть глаза, но та отказывалась повиноваться. Вернее это только так казалось, поскольку и руки и ноги Шона были привязаны к корявой, выбеленной временем и солнцем колоде. — Ты кто? — Спросил он склонившуюся над ним фигуру с длинными вьющимися волосами.
— Вампир. — В подтверждение своих слов, незнакомец поднял правую руку указательным
— А зубы? — неожиданно для самого себя спросил Шон.
— Клыки, парень, клыки.
Вампир начал медленно закатывать левую штанину Шона.
— Это зачем?
— Чтобы никто не заподозрил. Запомни, осторожность прежде всего.
— Что уж сейчас запоминать, если ты меня досуха выпьешь?
— Не буду я тебя пить. Ты мне послужишь.
Вот теперь Шон действительно испугался. Он дернулся, набрал полную грудь воздуха чтобы закричать, но вампир одним ударом по дых заставил забыть об этом намерении. А пока незадачливый денщик глотал воздух, вампир впился в голень. Длинные верхние клыки пробили кожу и уперлись в кость, а вот короткие нижние вошли в мышцу. Длинные клыки вампиры использовали именно для кормления, а вот короткие нижние выпускали только для обращения. Вампир напряг челюсть, и сквозь тоненькие, почти не видимые дырочки у самого острия клыков прыснул яд. Здесь важно было не переборщить, иначе человек просто умирал.
Вампир втянул клыки и, сплюнув, брезгливо вытер губы платком.
— Ублюдок, — прошипел Шон, превозмогая жуткую боль, что сотрясала все тело.
— Сильный, — он вновь сплюнул. — Это хорошо. — Несколько минут вампир наблюдал за тем, как закатываются глаза солдата, как выступает пена на губах и он припадочно бьется затылком о дерево.
— Ну, вот и все, — вампир приложил два пальца к горлу солдата и нащупал слабый пульс. Теперь человек был полностью в его власти. Он замахнулся, и отвесил звонкую оплеуху. Голова денщика слабо качнулась.
— Проснись!
— Й-я не сплю, ты говняный… — Еще не успев договорить, Шон перешел на хрип от жуткого приступа боли.
— Теперь, тварь, — сказал он это без злобы, словно констатировал всем известный факт, — я твой хозяин и говорить со мной надлежит уважительно!
— Да пош-ш-ш…
— Посмотри мне в глаза! — приказал вампир. — Голова Шона дернулась сама собой. Конечно он не видел глаз в этой тьме, просто две точки на силуэте вампира показались ему еще темнее, чем сама темнота. — Подчинись мне тварь. — Шона затрясло. Память человека еще пыталась сопротивляться, но яд уже успел искалечить разум превратив его в бездушную тварь. И тварь эта терпеть не могла боли. Она подчинилась.
— Прекрати, — взвизгнул Шон заискивающим голоском, — боль отступила.
— Прекрасно. Расскажи мне, что происходит в лагере, — приказал вампир. И Шон рассказал все, не утаив у крупицы своих знаний. — Чудесно, значит, и у вас нашлись хитрецы. С этими подполковниками нужно что-то решать… — Все еще пребывая в задумчивости, вампир полоснул когтями по веревках стягивающих Шона. Пенька треснула и солдат повалился на землю. — Завтра ночью придешь сюда, получишь первое задание, тварь. И не вздумай помереть! Береги свою жизнь, заботься о теле.
— Да, хозяин, — удивился такой заботе Шон. А все потому, что в бытность свою человеком, не слишком интересовался породой вампиров, и не знал, что укушенный только после смерти становится настоящим вампиром и обративший теряет над ним власть. И вот сейчас, Шон был гораздо выгодней в роли застрявшей между мирами людей и вампиров твари, нежели еще одного нетренированного кровопийцы.
— Иди через четвертый пост. Часовой будет спать. Вот тебе, — подал он Шону небольшой жезл с крупным камнем желтого цвета на конце.
— Что это?
— Твой пропуск. Наводишь на человека узким концом, говоришь "замри", и на минуту он превратится в неподвижный столб. Когда же придет в себя, ничего помнить не будет. Только когда оглушать будешь, прячь камень в рукав, а то светится сильно. Еще, можно усыпить надолго, но это на крайний случай, понял?
— Да.
— Да хозяин!
— Да хозяин.
— Не злоупотребляй. Скажешь "усни" и человек уснет на несколько дней.
Глава 71
— Значит, сначала подрыв врат, после освобождение наших ребят, — Рикман постучал пальцем по карте. — Вы хоть понимаете, что предлагаете? Это же ночная атака.
— Днем мы не успеем подойти достаточно близко, чтобы успеть к нашим ребятам внутри, пока их не перебили, — возразил Нэн.
— Ночная атака, это ад. Поверьте мне, я знаю о чем говорю. Старик О" Киф любил ночные атаки. Мне пришлось участвовать в семи, но никогда не попадалось настолько хорошо укрепленной позиции.
— Вы можете предложить что-то лучше? — спросил Лиам.
— Ты дерзок парень…
— Я не вижу иного выхода.
— Я тоже, — наконец согласился Рикман. — Нужно позаботиться об освещении. Блуждающие огни там не сработают.
— Как насчет осветительных ракет? — предложил лейтенант Брукс.
— Можно, но нужен расчет ракетчиков возле самого форта. Их могут быстро перебить.
— Если запустить ракеты уже после того, как мы ворвемся внутрь, ракетчики останутся последней заботой защищающихся.
— Тоже верно, но еще нужно как-то обозначить наших ребят внутри.
— Пускай будут в рубашках, — предложил Лиам.
— Во-первых, — поправил его Нэн, — многие из защитников тоже повыскакивают в рубашках.
— А во-вторых?
— А во-вторых, — сказал Рикман, — Мы не можем никому рассказывать о том, что кто-то будет ждать нас внутри. Пленные должны быть одеты в точности как наши парни так, чтобы их узнали. И ни слова не должно прозвучать дальше этого костра. Ни рядовым, ни офицерам.