Легионер. Век Траяна
Шрифт:
В сенаторских ложах дородные мужи изображали из себя властелинов мира. На самом деле властелин был один. Его ложа, затянутая пурпурными тканями, пока пустовала, взоры зрителей то и дело обращались к этому темному чреву.
— Император! Аве император! — взорвался дружным криком амфитеатр, когда Домициан наконец возник среди пурпурных тканей.
В утреннем представлении не было ничего особенного: выступали бестиарии, показывали дрессированных зверей, заставляли слонов ходить на задних ногах, а тигров прыгать через кольцо. Публика скучала, ожидая настоящих поединков:
Солнце миновало зенит и стало клониться к западу, по балкам над головами зрителей вновь засновали матросы — сдвигали тент, чтобы солнце не слепило зевак, и после перерыва глашатай объявил долгожданный смертельный бой.
— Глянь, девки! — заорал парень в полупрозрачной тоге.
Мевия вышла на арену сражаться с Галой. Сегодня ученица Остория была в набедренной повязке из ярко-желтого шелка. Ее загорелое тело перетягивали кожаные ремни. Зрители завопили и засвистели, то ли обрадованные, то ли разочарованные таким выбором бойцов. Затрубили трубы, заглушая крики. Гала — вооруженная как ретиарий — тоже почти полностью обнаженная, зато в нарядном позолоченном шлеме, салютовала зрителям трезубцем.
— Ты же сказал, что Мевия будет биться с мужчиной, — шепнул Гай отцу.
Осторий кивнул. Он и сам был явно обескуражен. Стоило ли так напрягаться ради того, чтобы Мевия сражалась с девчонкой. К тому же гладиатор-ретиарий обычно не выходит против фракийца. Похоже, сегодня кто-то основательно решил перемешать жребии.
— Мне это не нравится, — только и сказал Осторий.
Вольноотпущенники императора раскидывали среди зрителей деревянные тессеры, в этот раз по ним можно было получить вино и корзиночки с едой.
Парень в полупрозрачной тоге кинулся подбирать, как будто ему не хватало на хлеб.
— Не хотите поставить? — возник, будто бог из машины, кудрявый горбоносый грек в синей тунике в стянутом у талии ремнем греческом плаще. — Я — Хрисипп, всегда плачу по ставкам.
— На Мевию, — сказал Осторий Старший.
— Много не возьмете. Всего один асс на сестерций — не больше в предстоящем поединке.
— Десять денариев, — сказал отец.
Мгновенно серебряные монеты перекочевали в кошелек грека, взамен Осторий Старший получил свинцовый кругляк с нацарапанными буквами.
— Отец, если Гала проиграет, она умрет, да? — шепнул Гай.
— Почему умрет? Совсем необязательно. Отделается легкой раной — вот увидишь. Женщин никогда не добивают.
Что-то в голосе отца насторожило Гая. Какая-то фальшивая легкость. Игривость даже.
«Он лжет. Марк говорил, что в прошлый раз на ночных боях всех проигравших добили…» — вспомнил Гай.
Он огляделся, отыскивая Марка и его брата — они договорились накануне, что займут места именно в этом секторе, но Эмпрониев нигде не было видно.
Поединок женщин — зрелище скорее развлекательное, нежели захватывающее. Одна — с кривым фракийским мечом и маленьким щитом, другая — с трезубцем и сеткой. Будь это мужчины, исход боя можно было бы предугадать после первой же схватки, но в женском поединке все было неясным, зыбким, непредсказуемым, как и сами красотки. Любая из них могла превратиться в разъяренную фурию и выдать неожиданный прием.
Мевия легко пробежалась по арене с поднятым мечом, призывая зрителей именно ее поддержать криками во время боя. Она знала, что у нее красивая грудь.
— Несколько самонадеянно, но так она выигрывает время, чтобы обдумать ситуацию, — шепнул Осторий сыну.
Теперь он был почти уверен, что все те дни, пока они тренировались с Мевией, кто-то другой (возможно, недавно получивший деревянный меч ретиарий [79] ) натаскивал Галу.
Белотелая гладиаторша тем временем неспешно шла к центру арены, волоча за собой длинную сеть. Да, она тренировалась, тут Осторий не ошибся, но трезубец держала по-прежнему неловко, а сеть, предназначенная для бойца-мужчины, для Галы была слишком тяжела. Зрители встретили горе-рыболова презрительным воем.
79
Гладиатор, получая свободу и уходя из гладиаторов, получал деревянный меч как символ своего освобождения.
Мевия, не завершив круг — она еще с ума не сошла, чтобы обегать перед боем всю арену огромного амфитеатра, — резко повернулась и направилась к противнице. Но при этом двинулась так, что Гале пришлось развернуться, и теперь солнце светило ей в глаза. Женщины остановились друг напротив друга, не дойдя нескольких шагов. Несколько мгновений они стояли, каждая мысленно пыталась определить слабые стороны другой.
— Стерва! — прошептала Мевия, памятуя, что в амфитеатре отлично слышно все сказанное на арене. — Ты знала, что я буду фракийцем. Что ж не шепнула, что ты — ретиарий!
— Тишина! — предупредил арбитр, заслышав голос Мевии.
Гала не ответила. Возможно, она самодовольно усмехнулась, но лицо нельзя было разглядеть за решеткой шлема.
— Сейчас они начнут визжать, скинут шлемы и примутся драть друг другу волосы, — предположил парень в полупрозрачной тоге. Видимо, он мнил себя знатоком женских боев.
Нет, Гала была далеко не глупа, знала прекрасно, что в скорости она проиграет противнице, посему демонстративно опустила и трезубец, и сеть, давая понять, что начало будет за Мевией. Но ученица Остория не собиралась лезть на трезубец голой грудью, куда лучше немного поиграть с подругой-соперницей. Зачем сразу показывать, на что ты способна? Рим жаждет зрелища — он его получит.
Мевия отступила, как будто проиграла сопернице поединок взглядов.
И правильно сделала: Гала казалась неуклюжей только с виду. Ее трезубец со свистом рассек воздух и с грохотом обрушился на подставленный щит (тут Мевия не оплошала). В тот же момент ловко пущенная другой рукой сеть хлестко и больно ударила по незащищенному бедру Мевии. Пришлось отскочить еще на два шага, чтобы избежать нового непредсказуемого приема хитрой «рыбачки».
Да, все ретиарии хитры. Но женщина-ретиарий хитра вдвойне.