Легионеры
Шрифт:
Пора была срочно что-то предпринимать, получалось — его авторитет, при чем не в переносном, а прямом смысле этого слова, становится дороже жизни. Встать и уйти, он тоже не мог. Разве только, сходить раздобыть веревку и для смеха всей братвы, прямо перед ними повеситься.
Решение подсказал все тот же Микроб. Он, для сброса возникшего напряжения, обратился к одному из сидящих в их компании, перебирая в руках колоду карт.
— Ну, что метнем? —
Тот к кому он обращался отрицательно покачал головой. Гораздо интереснее карт разворачивались события у них на глазах и было неразумно пропускать их, отвлекаясь на игру.
Азартен был Рысак. Ох, и азартен. Ему бы, этот свой заводной характер, применять в других ситуациях, а не в условиях ограничения свободы. В руках у Микроба он уже давно заприметил колоду карт, из недавно полученной с воли, партии.
Обладая, не скажу фотографической, но тем не менее, прекрасной памятью, рубашку этих карт, он уже прекрасно выучил. При раздаче, мог почти со стопроцентной уверенностью сказать какие карты у его соперников.
Увиденная колода, давала ему последний шанс сохранить свое лицо перед братвой.
Коронованным ворам в карты играть можно было только с равными себе. Поэтому, Данила не играл в карты довольно давно — равных его статусу на зоне не было. Конечно, чтобы пальцы не утратили своей эластичности и гибкости, он ежедневно крутил колоду, развлекая себя разными фокусами и другой ерундой. Но это было, так, безадреналиновое баловство. В игре нужна ежедневная практика, с хорошим нервным запалом и настроением. Об этом, очень даже ко времени, вспомнил Рысак, еще несколько дней назад ночами просиживающий за играми.
В условиях строгой изоляции и малокалорийного питания, никто в «бридж», конечно не играл. Игры практиковались простые, незатейливые, но очень захватывающие: в «буру», «очко», «рамса», иногда в «тысячу», реже «кинга-простого» и «кинга-расписного».
Имелись и домино, и шахматы. В них тоже можно было просадить и сахарок, года на два-три вперед, и барахло со своего плеча, оставаясь сидящим на нарах, практически голым и босым. Но шахматы, успокоения мятежным душам не приносили, здесь не было главного — того, что называется фартом, удачей.
А карты? Карты любят тех, кому в жизни везет, а не тех, на ком везут. В шахматах фарта просто быть не может. Здесь ты или умный, с возможно аналитическим мышлением, или, прости, братан, но тебе этого не дано, а мозги у тебя предназначены совсем для другого.
На предложение Рысака, сыграть партейку другую, на плевый интерес, Данила мог и отказаться. К этому, пару минут назад появились веские основания. Но на этот раз, уже его подвела самоуверенность и некая оторванность от общественной картежной жизни.
Всегда мы чего то не просчитываем до конца, полагаясь на извечное русское «авось». После сами удивляемся, чего это, сто миллионов человек мимо этого места прошли, а именно мне, именно этот
Решили сперва, для разогрева эмоций, сыграть по маленькой ставке, в очко. Ради игры, очистили и тщательно протерли стол. Жратву с водярой, составили на придвинутые табуретки, но так, чтобы она всегда была под рукой и желающий мог опрокинуть стопаря и забросить в рот «бациллу», т. е. закусить.
Пару раз метнули и оба раза у Данилы перебор. В выигрыше его соперник. Хотя так и не должно было быть, т. к. сдавал сам Данила. Еще пару раз сдали. Уже Рысак, пасанул. Опять пересдали. На этот раз что-то по мелочам проиграл Рысак. Со стороны было отчетливо видно, как он заманивает соперника, разжигает его интерес.
— Ох, не мой сегодня день. Чует сердце вора, зря сел за игру. Поддался дьявольскому искушению, — в очередной раз схватился Колюня за голову, проиграв мелочевку, какие-то двести, триста долларов. — Ну, если в карты не везет, ждать везения мне в любви.
— Да, может быть наша Светка, тебя окончательно полюбит (Светка — местная достопримечательность, гомосексуалист по жизненным устремлениям, что-то сродни начальника в лагерном «курятнике»), — попытался подначить Рысака, повеселевший Данила.
Пока он еще не понял, что сам сует голову в умело расставляемый капкан. Но зато, с явной помощью своего соперника, он уже успел отыграть, большую половину проигранных в самом начале игры денег.
В игре, когда ты проигрываешь, хотя только недавно, буквально минуту назад, выигрывал, всегда кажется, что удача отвернулась от тебе, только на мгновение. Может быть, этой капризной даме, называемой фортуной, захотелось почесать себе, в самый неподходящий для тебя момент, спину или перемотать портянки на вспотевших от напряжения ногах. Она от меня отвлеклась только на мгновение, — думает проигравший, — сейчас вернется и все будет в порядке. Все пойдет как и прежде, под боевые песни викингов и шум развевающихся наполеоновских знамен и штандартов.
Если попытаться встать на чужое место и думать вместо Данилы, то, примерно такой и был порядок его мыслей. Он начал проигрывать по крупному, сразу после того, как по предложению Рысака, ставки в игре были многократно увеличены.
— Давай, что ли заканчивать играть на щелбаны. Мы же не малолетки, люди вроде бы серьезные, — невинно глядя на Данилу, как то уж совсем по-свойски, попросил его Рысак.
Данила, даже если и ожидал подвоха, но начав выигрывать, чувство обычного, неоднократно выручавшего его самосохранения утратил напрочь. Да и просящий голос, желающего одним махом отыграться соперника, привел его в достаточно благодушное настроение.