Легионеры
Шрифт:
Для монотонных армейских будней, забитых каждодневной рутиной и требованиями строгого исполнения жестких уставных предписаний, легальное избиение несмышленых зеленых новобранцев, было хоть каким-то развлечением. А для любителей щелкнуть себе по нервам взрывом адреналина, кроме всего прочего, и активным зрелищем.
Почти все из присутствующих желали лично поспособствовать «поднятию боевого духа» пополнения. Помочь им собственным участием избавиться от штатской лени и зазнайства.
В свое время, еще до службы в разведовательно-диверсионном
Когда Сергей, отчаянно, больше напирая на жестикуляцию, начал объяснять ему очередное задание, закончить свою выразительную пантомиму он не успел.
Стоящий рядом легионер, бесцеремонно оттеснив его плечом, в двух словах, из которых ни одного не было печатным, объяснил на нормальном русском языке, чего от них ждет капрал. Похоже было, что паренек происходил из «рекетирской» среды, специализирующейся на вымогательствах у «беспробудно несчастных» инородцев, торгующих на столичных колхозных рынках. Именно из таких рептилий, в основном и состоит уголовный бомонд.
Выслушав пояснительную и устрашающую речь, Алексей по хорошему внутренне завелся.
Глуповато улыбаясь и суетливо теребя край своей робы, он предусмотрительным жестом, перед этим странно поцокав языком, попросил Серегу уступить ему право первого боя. Тот пытался возражать, даже ругался на непонятном русскому уху языке, однако, видя решительность своего приятеля, уступил.
Алексей вышел в середину круга, покрытого пружинящими пластами, тщательно пригнанной друг к другу резины. Опробовал покрытие. Крутанул шеей. К удивлению многих, ушел с места боя. Молча разулся. Посмотрел на капрала. Тот что-то пробурчал на своем капральском… Однако, возражать не стал. Босиком вернулся и стал в обозначенный кружком центр площадки.
Против него, плотоядно улыбаясь и заранее потирая от удовольствия руки, выскочил соперник, тот самый, кто минутой раньше по-русски и плохими словами объяснил, как его во все дырки «отмудохают»…
— Будет больно, скажи, — вполне безобидно произнес он.
— Обязательно, — искренне пообещал Алексей.
— Проверка на вшивость… — он хотел еще что-то умное сказать, но капрал дал команду к началу схватки.
Алексею достаточно было двух ложных замахов руками и одного удара ногой, чтобы большого и не в меру самоуверенного соперника, с удивленной физиономией понесли с площадки.
— Случайность…
Коротко прокомментировал Алексей, глядя вслед глубоко загорюнившемуся бойцу, пытавшемуся
Когда кто-то из стоящих повторил это вслух, Сергей рассмеялся громко и весело. Такой смех у многих народов, населяющих земной шар, называется «от всей души». Уж он-то знал толк в таких движениях. Они из разряда обычных физических упражнений, переходят в нечто более крупное, чем просто быстрое и стремительное действие. Это больше напоминает что-то сродни искусству.
Никто танец Галины Улановой не называл комплексом упражнений для аэробики, это относилось и относится к божественному искусству. Занимаются подобным тысячи, а осваивают единицы.
Так и здесь.
То, что показал Алексей было наполнено красотой. Глядя на то, что он сделал, а главное — как? Настоящему ценителю «мордобоя с философией», можно было получить эстетическое удовольствие. Недаром японцы, свои силовые виды единоборств называют «боевыми искусствами». Пластика продемонстрированных движений, происходила из их числа. Она была отточена до миллиметра и соткана из изумительно тонкой, еле видимой нити, так искусно, что швов и стыков, даже на ощупь не ощущалось.
Как человек посвященный в эти тайны Сергей понимал, что такой молниеносной, жалящей случайности не бывает, даже в красивых киносказках. Наносить удары в прыжке, с разворота, и, главное, попадать при этом в голову своего vis-a-vis… Не один год надо попрыгать, прежде чем такое начнет получаться.
Капрал, инициатор схватки, момент удара не увидел, что-то его отвлекло. Но этот смех, он понял по своему.
«Они не просто… Они нагло, издеваются над нами» — зло подумалось ему.
Однако, формально придраться было не к чему. Наказывать подчиненного из-за возникшего к нему немотивированного раздражения, традиции Легиона не позволяли.
Если вначале схватки, он просто хотел показать новобранцам то, что они ничего не умеют и им следует много и тяжело трудиться. Теперь же приходилось отстаивать честь парашютистов-диверсантов. Больше того, свою собственную честь… И стоящую рядом с ней — белобрысую гордость.
Почти всех бойцов, недоуменно затихших вокруг него, именно он обучал всем этим штучкам. Получалось, плохо учил, коль скоро один из лучших, злой и настырный легионер рухнул на… На какой он упал минуте? Ах, на, примерно, десятой секунде…
— Следующий, — он ткнул пальцем в лежащего и казалось спящего невдалеке, еще одного здоровяка. Со стороны было очень заметно, как ему трудно сохранять спокойствие и выдержку.
Тот на кого указал младший командир, поднялся, небрежно отряхнул воображаемый песок… и для чего-то сделав сальто назад, прямо из него, сел в продольный шпагат.
Сейчас настало время от души рассмеяться Алексею, слишком уж неестественно все это выглядело. Его, наверное, пытались такими дешевыми приемами, в стиле узкоглазого кино из Гонконга, испугать или вывести из себя. Отсмеявшись, он с любопытством посмотрел на будущего соперника.