Легионеры
Шрифт:
“Использование (привлечение), а в случае необходимости – освобождение из мест лишения свободы специалистов по борьбе с терроризмом, исходя из соображений их искреннего и доказательного участия,
“Лучше всего дорогу к стаду знают волки”.
Их, “волков”, в этом центре пять процентов, – сказал майор. Каждый двадцатый – легионер.
На плацу, приняв доклад от начальника штаба и отдав команду “вольно”. Командир батальона сделал шаг назад, встав на одной линии с Марковцевым – знак уважения и равенства.
А Сергей, не веря глазам, смотрел на первую шеренгу первого взвода третьей учебной роты. Незаметно от комбата ему посылал недвусмысленные жесты один из бойцов: “Я здесь, видишь?”
Вот уж действительно настырный морпех. Теперь Марк вправе был предположить невероятное, что Стеблина принял сам начальник ГРУ. Хотя бы для того, чтобы раз и навсегда избавиться от назойливого “каспийца”. Единственного из “звена негодяев”, кто принимал участие в диверсионном акте не за деньги. “Он мне историю про пленного майора спецназа рассказал”, – припомнились слова покойного полковника Гришина. А теперь пехотинец знает историю про погибшего полковника ФСБ.
Все правильно. Однако эту “дурь” из головы морпеха придется выбить.
Марковцев также незаметно покачал головой, отвечая Пехоте: “Не повезло тебе, братишка. На тебя я обращу особое внимание”.
– Командиры рот и взводов ко мне! – раздался голос майора. Когда офицеры приблизились, комбат представил им нового товарища: – Сергей Марковцев, бывший инструктор по тактико-боевой подготовке, в прошлой жизни – командир батальона особого назначения ГРУ. Все, Сергей Максимович, вставай в строй.
– Батальон... р-равняйсь!.. Смир-рно! – раскатил комбат букву “р”, как Понтий Пилат, выкрикнувший в толпу имя помилованного преступника.