Легионы огня: Армии света и тьмы

Дэвид Питер

Он снова выглянул в коридор. Вир не понимал, с чего бы это, но вдруг почувствовал холод. Просто воображение разыгралось, но… он действительно чувствовал озноб. Хотя не понимал, почему…

Почему именно…

Почему…

Следующей его связной мыслью было осознание того, что он снова слышит голос в своей голове:

— Вир Котто. Вы меня слышите? С вами все в порядке?

Сначала Вир ничего не ответил. Как будто ему пришлось напоминать телу, как следует исполнять команды мозга. Что-то полностью выключило его.

— Вир, — голос Галена прозвучал

более встревожено, чем раньше. «Как мило, что он беспокоится», — невесело подумал Вир. — Вир, вы…

Он по-прежнему не двигался, потребовалось невероятное усилие, чтобы толкнуть тело вперед. Ноги налились тяжестью, но с каждым шагом было все легче. Вскоре Вир уже шел вперед — если не уверенно, то, по крайней мере, достаточно свободно.

Он не был уверен в том, не было ли это опять игрой воображения, но ему показалось, что с каждым шагом здесь становится темнее. Да что же происходит с родным миром, а? Он будто проваливался в блуждающую черную дыру.

Слева от него располагалась комната. Заглянул туда. Пусто. Потом заглянул в комнату справа. Тоже пусто. Хотя с каждым шагом ему становилось все труднее сосредотачиваться. До него с опозданием дошло, что двое юных кандидатов вышли из другого коридора, пересекающего этот под прямым углом, а вовсе не отсюда.

Эта часть дворца была для него «терра инкогнита».

Каждая клеточка мозга Вира кричала, что ему пора уносить отсюда ноги. Но он подозревал, что больше у него не будет такой идеальной возможности побывать здесь. И он продолжал шагать вперед, надеясь, что сможет разобраться во всем этом — чем бы загадочное «это» ни оказалось. Неожиданно он пожалел о том, что безоружен. Н-да, это было бы весьма интересно, особенно, учитывая тот факт, что он никогда раньше не держал оружия в руках.

И тут он заметил, что уже некоторое время не слышит Галена. Возможно, техномагу просто нечего было сказать.

А потом он увидел дверь.

Он едва ее не пропустил, что само по себе было удивительно. Особенно, если учесть, что в этой части дворца ничего интересного ему до сих пор не встречалось. А тут большая, двустворчататая дверь, покрытая по краям причудливым узором. Казалось, она светилась красноватым светом, хотя Вир не был уверен, светилась ли сама дверь, или же это была странная игра света.

В течение долгой секунды он рассматривал ее, ожидая какого-нибудь ответа от Галена.

Ответа не было.

Тогда, выходит, здесь вполне безопасно. Или Гален хочет, чтобы он вошел внутрь и выяснил, что там находится.

Вир снова, в который раз, заколебался. Конечно, он вполне может направиться в обратную сторону. Но к сегодняшнему дню он прошел через такое, что глупо было бояться такой тривиальной вещи, как дверь. К тому же… ведь он — непобедимый…

Но все же… даже непобедимому не следует пренебрегать разумной осторожностью.

Вир прислонился ухом к двери и прислушался.

Дверь оказалась ледяной.

Он мгновенно отдернул голову, испугавшись, что может примерзнуть к ней. К счастью, дверь оказалась не настолько холодной,

чтобы его ухо осталось на ней, но все равно, ощущение было весьма неприятным.

— Что же здесь творится? — вслух подумал он.

Дверь была старая, с резной ручкой. Она не скользила в сторону и не закрывалась автоматически, подобно большинству дверей в более новых частях дворца. Виру показалось, будто он очутился в ином времени.

Он решительно схватился за ручку.

За всю свою жизнь Вир не был так близок к смерти, как в этот миг.

Гален не поддался панике. Ни на мгновение. Но он мгновенно повернулся к Гвинн с Финианом и произнес:

— Мы должны пробиться к нему. Остановить его.

— Если мы вмешаемся, дракхи поймут, что мы здесь, — ровным голосом сказала Гвинн. — Они сумели засечь нас на Базе Теней, на незнакомой им территории. А здесь у них было несколько лет, чтобы напичкать дворец всеми мыслимыми датчиками. Они моментально засекут наше присутствие.

— Но мы должны сделать хоть что-нибудь! Взгляните! — сказал Финиан, указывая на голограмму, по-прежнему, плавающую в воздухе перед ними.

На переднем плане мерцали очертания двери. А за ней явно проглядывал характерный силуэт — дракх. Позади дракха скрывалось что-то еще: огромное, темное, пульсирующее, и Гвинн представить себе не могла, что это такое. Но она знала наверняка — это будет последним, что увидит Вир в своей жизни, если войдет туда. По позе дракха было ясно, что он бросится на несчастного центаврианина, как только тот шагнет внутрь. Видимо, дракх не мог просто запереть эту дверь, дабы предотвратить нежелательное вторжение. Но любой, кто окажется настолько любопытным, чтобы сюда войти, будет уничтожен этим дракхом.

— У нас нет времени. Против нас у них есть варды, — ответил Гален.

— Что? — слова Галена поразили Гвинн. — Они, на самом деле, вырастили вардов?

Но Гален не ответил ей. Он резко подался вперед, едва не упершись в голограмму, будто пытался прорваться к Виру единственно усилием воли. Он увидел, как рука Вира появилась в голограмме, потянулась к дверной ручке.

— Вир! — закричал он. — Вир, отойдите от нее! Не входите туда! Вы слышите меня, Вир? Вир! Вир!

— Вир!

Вир застыл на месте, внезапно услышав голос, который будто взорвался в его голове. Он обернулся и удивленно заморгал, как сова ярким, солнечным днем.

— Лондо?

В дальнем конце коридора стоял, собственной персоной, император великой Республики Центавр, и Вир понятия не имел, что у того на уме. Придет ли он в ярость оттого, что застал Вира в этой части дворца? Или станет читать нравоучения, укоряя за связь с Мэриел? Или потребует ответа, как Вир посмел ступить на землю Примы Центавра, когда ему было ясно указано покинуть родной мир навсегда?

Лондо медленно, слегка пошатываясь, приблизился к нему. Вир сначала решил, что тот пьян, но потом отмел это предположение. Затем до него дошло: Лондо запыхался. Как будто он бежал из другого конца дворца, чтобы остановить Вира до того, как…