Легкие отношения
Шрифт:
– Больно было оставлять сына?
– Больно — это не то слово. У меня разрывало внутренности и пекла голова. А страшнее всего было осознавать, что он никогда не станет таким парнем, каким его папа был в молодости. Он не будет дурачиться и играть в прятки, не будет брызгаться в бассейне с любимой девушкой и даже ни разу не напьется в доме братства во время учебы. Он теряет свою молодость и это до сих пор ранит меня.
– Ты никогда не думала вернуться к папе?
– Тысячи раз. Десятки тысяч. Но каждый раз, когда брала телефон в руку, чтобы позвонить
– Он говорил мне, что хотел тебя вернуть и сожалеет о том, что обижал тебя.
– Да, он говорил мне это. И, возможно, он искренен в своих заверениях. Но я пока не готова. Я слишком многое пережила из-за него. Сейчас я успешная художница. Я вновь почувствовала жизнь и свободу. Хочу ли все это бросить? Вряд ли. Если бы твой отец бросил все и приехал сюда ко мне, остался со мной там, где я обрела покой… Что ж, возможно. Но пока дела обстоят так.
– Почему ты говоришь, что своей терпеливостью навредила мне?
Мама посмотрела на меня с сожалением и погладила по руке.
– Потому что из-за нас ты стала такой.
– Какой — такой?
– Женщиной, которая боится серьезных отношений. Ты сама обрекаешь себя на одиночество, хотя могла бы быть счастлива с Морганом.
– О, так теперь ты его защищаешь? — Во мне начинал закипать гнев, смешанный с растерянностью.
– Я его не защищаю. Я защищаю тебя. Всегда. Но я мечтаю о твоем счастье и знаю, что с Морганом ты обретешь его. Если позволишь себе расслабиться и любить. Не жди от него подвоха или оскорблений…
– Он уже оскорбил меня, мам! Он назвал меня шлюхой! Он считает, что меня уже ничего не исправит.
– Мо, я тебе кое-что скажу, только прошу, не злись на меня. Ты позволила ему это. Ты сама столько раз его отталкивала. Ты сама проповедовала свой принцип легких отношений. Он просто очень тебя любит и безумно ревнует. Но он имеет на это право. Ты отдалась ему. Вышла за него замуж. Ты — его женщина.
– Правда? — Из меня прямо таки сочился сарказм. — Никого не напоминает? Тогда почему ты ушла от отца? Он ведь тоже имел право ревновать.
– Милая, у нас была немного другая ситуация. Никогда в жизни я не провоцировала отца. Я всегда была ему верна. Ты же каждый раз давала Моргану понять, что у него на тебя нет эксклюзивных прав. Ты должна остановиться и понять, любишь ли ты его, хочешь ли быть с ним. Готова ли ты отпустить прошлое и двигаться дальше? Забудь нас с отцом, начни жить своей жизнью. Позволь себе быть счастливой.
Теперь слезы текли по моим щекам. Растерянность и страх заполняли мои вены. Но еще там было желание. Отчаянная потребность услышать его голос. Я хотела, чтобы он сказал мне как сильно любит, сожалеет о сказанном и пообещает сделать все возможное ради нашего счастья.
– Что же мне делать? — прошептала я.
– Позволь ему сделать первый шаг. Он должен найти тебя. Прийти к тебе. Извиниться и вернуть тебе чувство безопасности и любви. А до того момента поживи у меня. Я так многое хочу тебе показать в Париже.
Лицо мамы светилось и,
Глава 25
Морган
Я стоял перед зеленой дверью и нерешительно переступал с ноги на ногу. Я знал, что за ней скрывается мое будущее. Настоящее и даже прошлое. У меня потели ладони, а чертов галстук не давал свободно вздохнуть. Или это был ком в пересохшем горле. К черту все! Я должен был сделать этот шаг и, наконец, обрести покой. Если, конечно, у меня еще был такой шанс.
Я нажал на дверной звонок и стоял, прислушиваясь к торопливым шагам по ту сторону двери. Как только она распахнулась, я опешил. Передо мной стояла Моника… только старше лет на двадцать. Моя жена была точной копией своей мамы. Небольшие отличия в фигуре — это все, чем они разнились. Еще цветом и длиной волос, но это было несущественно. Если не считать морщинок на лице Присциллы, их с Мо можно было бы принять за близнецов.
– Полагаю, ты Морган? — спросила она, улыбнувшись.
– Мгм, да, это я, миссис Грейнджер.
– Ох, брось формальности. — Она махнула рукой. — Мы же родственники. Для тебя я Прис.
Она решительно подошла ко мне и расцеловала в обе щеки.
– Я рада, что ты приехал наконец. Проходи.
Я зашел в просторную светлую квартиру-студию и осматривал ее не в попытке полюбоваться интерьером. Я искал знакомое и такое родное лицо своей любимой женщины.
– Ее нет дома. — Прис с интересом рассматривала меня, склонив голову набок. — Но скоро должна вернуться. Полагаю, эти цветы нам? — Она указала на два букета, которые я держал в руках.
– Ох, да. Простите, я сегодня сам не свой.
– Тебя можно понять. — Она подмигнула и забрала из моих рук цветы.
Прис прошла в кухонную зону, позвав меня с собой. Указав на барный стул, она предложила мне присесть. Моим трясущимся ногам понравилось это. Когда я успел превратиться в киску? Мама Моники быстро поставила цветы в вазу и включила кофеварку.
– Кофе?
– Да, пожалуйста.
Приготовив напиток в тишине, она поставила перед нами две чашки и села напротив.
– Что ж, должна тебе кое в чем признаться. Моника не знает о…
На полуслове ее оборвал звук открывающегося дверного замка, а потом из прихожей послышался голос, который взбудоражил все мои нервные окончания.
– Мам, я не нашла эту непонятную траву. — Потом послышался грохот от обуви, которую Мо, похоже, бросала в прихожей. — Сама купи. Надо мной, наверное, весь рынок смеялся. Но я купила…
Ее речь оборвалась, как только голос стал громче. Я понял, что она вошла в гостиную и увидела меня. Я боялся повернуться. Мне было страшно увидеть ее реакцию на меня. Страшно, что она отвергнет меня и я уеду домой без нее. Я сглотнул новый ком в горле и резко повернулся, когда услышал грохот падающих на пол сумок с покупками.