Лёгкие шаги любви
Шрифт:
— Мать Анабелла, — тихо сказал Филипп, но в голосе его прозвучала твердость, — разрешите мне самому все уладить?
Монахиня помедлила и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Филипп, — начала Эми, — не думай…
— А я и не думаю.
— Ты же не знаешь, что я собираюсь сказать тебе! — возмутилась Эми. Неужели тебе кажется, что после всего услышанного я захочу вернуться к тебе? — Эми затаила дыхание и, не дождавшись ответа, спросила;
— А кстати, как ты нашел меня так быстро?
— Я вспомнил, ты когда-то упоминала о матери
— Почему? Я почувствовала себя школьницей, словно никогда и не покидала этого заведения.
Она метнула на мужа негодующий взгляд.
— Тем не менее, многое из того, что ты сегодня услышала, — правда, Эми.
Жена отвернулась, взяла блузку, сложила ее и начала укладывать в чемодан.
— Знаю, я слишком хорошо это знаю, — неожиданно сказала она. — Это одна из причин, почему я вышла замуж за тебя, — я не знала, куда мне деваться, на что дальше жить. И теперь посмотри, что в итоге получилось: я снова здесь, — произнесла она горько.
Он улыбнулся.
— С двумя людьми, которые по-настоящему любят тебя и получают за это удар за ударом.
— Мать Анабелла не получает! — затрясла головой Эми.
— Да она приготовилась растерзать меня, когда увидела.
— Возможно, но это ничего не меняет.
— Для меня тоже. Главное то, что я вернулся домой и увидел — тебя нет, ты исчезла.
— Что ты хочешь этим сказать? — возмутилась Эми, и сердце ее бешено застучало. — Я исчезла? Я видела тебя и Анну в газете, вы нежно держались за руки. В любом случае, с того момента как заболел Роджер, все изменилось, и меня не оставляет мысль, что бы произошло, если бы он умер. Ведь ты единственный, к кому она обратилась за помощью. И еще, — голос ее дрогнул, — сегодня утром ты говорил о своей ответственности и обязательствах передо мной, будто я не твоя жена, а человек, которого ты взялся опекать. Как мне после этого поверить, что я как женщина что-то для тебя значу, Филипп?
— Нет, ты все поняла не так. Позволь, я тебе объясню. Это недоразумение, и я должен его исправить.
— Но как? — воскликнула она. Филипп сморщился.
— Прошу тебя, ради бога, только не здесь. Ты поедешь со мной сейчас, Эми?
— Зачем? — Она замолчала, смахнув со щеки слезу. — Неужели ты думаешь, что я не пойму тебя здесь?
— И все-таки я хочу говорить с тобой дома. Если не поверишь мне, обещаю привезти тебя к матери Анабелле.
Эми медлила.
— Будь по-твоему, — с потерянным видом согласилась она, — но учти, я не марионетка и не вырванный с корнем цветок.
Муж не отозвался, а просто смотрел на нее. Хотела бы она знать, что он видит перед собой. Глаза у нее были мокрые, под ними залегли темные круги, особенно заметные на молодом лице. Филипп повел плечами, словно сбрасывая с них незримую тяжесть.
— Марионеткой ты никогда не была, Эми. Кстати, не позавтракаем ли мы, сейчас самое время?
— Ничего не выйдет, поскольку ты здесь не живешь, а я уже завтракала, — сказала она, неожиданно улыбнувшись, и смахнула еще одну слезинку.
— Тогда кофе, — предложил он.
— Хорошо, но… — Эми сделала жест, показывающий, что она не в состоянии сейчас ничем заниматься.
— Давай я сам сварю, — предложил Филипп, и в его голосе послышались смешливые нотки.
Эми согласно кивнула головой.
10
Филипп привез ее на машине в Сидней и выбрал ресторан с большой открытой верандой, откуда как на ладони была видна гавань. У причала стояло несколько кораблей, морская вода плескалась у их бортов, сверкая на солнце всеми цветами радуги. Филипп ушел в зал, чтобы сделать заказ.
Эми это обрадовало — у нее появилась возможность привести в порядок свои чувства. Пусть бы он подольше не возвращался! Но муж уже показался на веранде — за ним официант нес апельсиновый сок, кофейник с дымящимся ароматным кофе, две порции вафель в сиропе и мороженое.
— О господи! Да мы не сможем все это съесть! — вырвалось у Эми.
— Попытаемся, — пробормотал Филипп, усаживаясь напротив. — Отнесись к этому как к неизбежной необходимости, я так всегда делаю.
Какое-то время они молча ели, пока муж не отодвинул свою вазочку для мороженого и не налил кофе.
— Эми…
— Филипп…
Сказали они это одновременно. Легко улыбнувшись, Филипп произнес:
— Хорошо, твоя очередь, уступаю.
— Нет, начинай ты.
— Ладно, скажу прежде всего об Анне. Здесь ты во многом права. Когда она ушла от меня и стала женой Роджера, что-то вроде ревности или злости овладело мной, и я поклялся, что никогда не прощу ни ее, ни его. — Филипп поднял глаза и внимательно посмотрел на жену. — Но я солгал бы, если бы сказал, что мне было все равно, на ком жениться после того, как ушла Анна.
Эми почувствовала желание закрыть глаза и отключиться, но она заставила себя слушать.
— Продолжай, — сказала она едва слышно, сделав глоток кофе.
— Сегодня утром ты уже об этом слышала — я имею в виду наш разговор в кабинете матери Анабеллы. Я сказал правду: меня действительно беспокоила твоя будущая жизнь, а не только Далкейт. Мне не нужно было объяснять, что такое для тебя отцовское поместье, и я принял близко к сердцу твои заботы. К сожалению. — Он замолчал и уставился в одну точку. Затем перевел взгляд своих серых глаз на Эми и словно набрался решимости:
— Некоторые события произошли столь неожиданно, как ты знаешь, и тогда, когда я еще любил Анну больше, чем тебя. И когда ты согласилась, у меня было такое ощущение, что я наконец отомстил. Нечто вроде реванша за все мои поражения и страдания…
— Продолжай, — попросила она.
— Но тут… — Он остановился и взглянул на Эми, на ее белое как полотно лицо. — Когда я это осознал, очень быстро чувство мести растаяло, сменилось угрызениями совести. И когда ты предложила сделать наш брак настоящим, я согласился.