Легко ли быть издателем. Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать

Шиффрин Андре

Несколько месяцев назад меня попросили выступить перед моими соучениками по Йельскому университету на торжествах, посвященных сорокалетию нашего выпуска. Как и следовало ожидать, большинство из тех, кто приехал в этот день в нью-йоркский «Йельский клуб», преуспели в жизни. Бизнесмены, юристы, врачи — все это были состоятельные люди.

В своем выступлении я обрисовал метаморфозы

издательского дела и заметил, что, насколько мне известно, что-то подобное происходит во всех сферах, когда-то именовавшихся «свободными профессиями». Врачи жалуются, что на работе вынуждены все больше корпеть над финансовой отчетностью в ущерб здоровью больных, что диктат НМО [80] , больниц и страховых компаний значительно ограничивает их свободу действий и даже толкает на неоправданные с медицинской точки зрения решения. В свою очередь, юристы жалуются, что их профессиональный статус определяется тем, сколько денег они приносят своей фирме; даже те, кто зарабатывает больше миллиона долларов в год, сетуют на несвободу и унизительные ограничения. Многие профессора досадуют на то, что от университетов требуют высоких доходов. Кафедры упраздняются, предметы изымаются из учебного плана, либо сокращается количество отведенных на них часов, все вопросы решаются по рыночным законам: неважно, что на данной кафедре кипит научная жизнь и студенты становятся богаче в интеллектуальном плане, главное, много ли кафедра на этом делает денег. Выслушав меня, соученики сознались, что их профессиональная деятельность и впрямь радикально изменилась. Чем бы мои собеседники ни занимались последние сорок лет, они частенько произносили: «Не хотел бы я сейчас быть среди молодых…» или «Если бы я знал, во что все это выльется, я бы, наверно, выбрал другую профессию».

80

НМО — организация здравоохранения, имеющая свою больницу или группу медицинских учреждений для лечения членов этой организации, вносящих средства в ее фонд и имеющих право в случае заболевания обратиться в любую из ее клиник. (Примеч. пер.)

Сейчас очень многие согласятся, что идея первостепенной значимости денег глубоко повлияла на наше общество. Прочие

ценности, ранее считавшиеся противовесами корысти, стремительно вымываются из общественного сознания. Не только наше имущество, но наши рабочие места и, более того, наши индивидуальности превратились в товар, который надлежит продать тому, кто больше всех даст. С точки зрения истории в этих переменах нет ничего беспрецедентного. Но в наше время, накладываясь на глобализацию и индустриализацию масс-медиа, они чреваты куда более катастрофическими последствиями.

Произошедшее в издательском мире не страшнее метаморфоз прочих «свободных профессий». И однако же перемены в книгоиздании имеют огромное значение. Только в форме книг возможен по-настоящему глубокий и тщательный анализ, проницательные и подробные логические построения. Книга традиционно была тем единственным средством коммуникации, где решение о передаче некоего сообщения широкой публике принимают, по сути, всего два человека — автор и редактор. И обходится это сообщение относительно недорого. Книга имеет ряд принципиальных отличий от других средств коммуникации. В отличие от журналов, она не зависит от рекламодателей. В отличие от телевидения и кино, она не обязана завоевывать массовую аудиторию. Книга может позволить себе быть неортодоксальной, проповедовать новаторские идеи, оспаривать существующий порядок вещей, — все это в надежде однажды найти своего читателя. Тот факт, что над подобными книгами и содержащимися в них идеями — тем, что раньше называли «свободным рынком идей», — нависла угроза, чреват опасными последствиями не только для профессионального мира издателей, но и для всего общества в целом. Мы должны придумать, как в новых условиях обеспечить тот обмен мнениями, который когда-то считался неотъемлемой частью демократического общества. «Нью пресс» и другие описанные мной небольшие издательства стараются решить проблему, но сделанное нами — лишь малая доля того, что необходимо осуществить. Остается лишь надеяться, что в ближайшие годы люди в нашей стране и за границей начнут осознавать, как опасно жить в культуре с узким ассортиментом идей и альтернатив, как важно, чтобы общественное обсуждение самых разных вопросов продолжалось. Словом, что люди вспомнят, какую огромную роль в нашей жизни испокон веку играли книги.