Легко приходят – легко уходят
Шрифт:
Он обошел все полки с инструментами.
– Так-так…
Отложил два гаечных ключа и молоток… Потянулся за дрелью. Я не выдержал:
– Извините, мистер Рикс, но я не могу позволить взять вам эти инструменты.
– Что такое, дружок?
– У меня нет разрешения мистера Джонсона. Он не давал никаких указаний. Пока его нет, за все отвечаю я. Приезжайте, когда мистер Джонсон будет дома.
Рикс словно не слышал. Он взял дрель с полки и потянулся за ножовкой.
– Ты только подумай, дружок: я же его свояк, я же совсем другое дело.
С меня было достаточно.
– Извините, мистер Рикс, но инструменты я вам не дам, – решительно
Он уставился на меня, глаза злобно замигали. Собака, как бы предчувствуя неприятности, начала пятиться назад.
– Послушай, дружок, ты же не хочешь так быстро потерять свою работу. А? Если я скажу Карлу…
– Говорите, – сказал я. – А инструменты оставьте здесь.
– Понятно.
Лицо его изменилось, выдавая натуру гадкую и подлую. Собака потихоньку потрусила к машине.
– Хм… Теперь вас здесь уже двое. Уж не охотишься ли ты за его деньгами, как эта бродяжка? Может быть, она пустит тебя в свою постель?
Кровь бросилась мне в голову. Я схватил Рикса и дал такого пинка, что голова чуть не слетела с плеч. Рикс пожелтел, скукожился.
– Убирайтесь отсюда! – заорал я. – Слышите!
– Ты за это ответишь, – прошипел он. – Я скажу Карлу…
– Вон!
Рикс повернулся и торопливо зашагал к машине, захлопнул в ярости дверцу и был таков.
Как Джонсон отнесется к моему поступку? Чем ответит на жалобу Рикса? Я, по крайней мере, мог первым объяснить инцидент Джонсону, что Рикс говорил о Лоле, я знал, Джонсону не понравится. Об этом надо молчать.
Они вернулись в середине дня. Помогая хозяину разгружать багажник, я рассказал ему, что здесь был Рикс и пытался взять инструменты.
Джонсон улыбнулся.
– Ты поступил совершенно правильно. Мне следовало предупредить тебя. Этот парень порой доводит меня до бешенства. Я не позволяю ему таскать вещи отсюда – он не возвращает их. Это самая назойливая попрошайка на всю округу. Когда была жива моя первая жена, Рикс вечно терся здесь. Он приходил поесть, заправлял машину бензином, брал мои инструменты, занимал деньги у жены – просто с ума сводил. А Лола сразу же дала ему отставку. Я не видел Рикса пару месяцев, но теперь он, видимо, взялся за старое. Не разрешайте ему ничего брать в мое отсутствие.
Итак, оплошности я не допустил. Но с Риксом обошелся круто – когда-нибудь он мне это припомнит.
Прошло три недели.
Я лежал на кровати и смотрел в окно, перебирая в памяти дни, проведенные здесь, на станции «Возврата нет».
Фарнворт казался забытым сном, чем-то совершенно нереальным. Что касается Лолы… Она заговаривала со мной только в случае необходимости, но, скорее всего, примирилась с моим присутствием.
Я по-прежнему находил ее волнующей и притягательной, однако ничего не предпринимал, чтобы добиться благосклонности. Я слишком уважал и любил Джонсона. Он был из тех немногих людей, которые мне нравились. Со временем я проникся к нему еще большей симпатией. Очень простой, безыскусный в обращении, добрый, порядочный, сильный и открытый – Джонсон покорил меня. Мы прекрасно поладили. Вскоре я заметил, что хотя он и обожал Лолу, но очень нуждался и в мужской компании. Карл любил поговорить о своей прошлой жизни, о своих увлечениях. Все это Лолу не волновало.
У Джонсона были хорошие руки. Вместе мы привели в порядок генератор, и Карл продал его одному фермеру за 150 долларов. Совершив сделку, он радовался, как ребенок.
– 130 долларов чистой прибыли, Джек! Вот это я называю делом!
Однажды вечером, когда Лола ушла спать, мы с хозяином сидели на веранде закусочной. Джонсон внезапно разоткровенничался.
– Знаешь, что я собираюсь сделать через пару лет, Джек? Я собираюсь объехать вокруг света. Когда я подготовлюсь, то продам станцию, и мы с Лолой отправимся в путешествие. Три года пути, не пропуская ничего! И все первоклассное: отели, транспорт, обслуживание…
Я уставился на него.
– Но это должно стоить кучу денег.
– Да. – Он помолчал. – Я все подсчитал: это должно стоить примерно шестьдесят тысяч долларов. Ну, понадобится еще одежда, выпивка… Я думаю, что, по крайней мере, сто тысяч долларов уйдет. Что же, они у меня есть. Последние тридцать лет я был бережливым. Кое-какой капитал я, конечно, попридержу, чтобы начать все сначала, когда мы вернемся.
– Вы хотите сказать, что у вас есть сто тысяч долларов, мистер Джонсон?
– Да. – Он широко улыбнулся мне. – У меня есть система, Джек. Я никому не говорил об этом, но мы с тобой друзья и, я знаю, друзьями и останемся. Тридцать лет я с успехом добывал деньги из металлолома, вот из этого барахла, что лежит в сарае. Такой у меня талант. Я получал эти деньги сразу наличными, и налоговые инспекторы не знали о них. Видишь ли, я веду две приходные книги. В одну – вношу цифры по бензоколонке и закусочной; в другую – записываю сумму прибылей от лома. Вторая книга сказала мне, что сорван куш в сто тысяч долларов.
– Сто тысяч из лома и ржавчины?!
– Да. Если бы с этих денег брался налог, то ничего подобного не было бы. Но я работал так, что эти налоговые ищейки не почуяли даже запаха купюр. Эти деньги – для меня и для Лолы, для путешествия вокруг света.
Я вдруг вспомнил: Рикс говорил мне, что Лола вышла за Джонсона замуж только ради его денег.
– А Лола знает о них?
– Конечно, знает. Но она не догадывается, как я хочу ими распорядиться. Я открою ей свою мечту, но не раньше, чем через год. Это будет настоящий сюрприз. Подумай! Путешествие вокруг света!
Ранним утром, дня через два после того разговора с Джонсоном, я лежал на кровати и грустно размышлял о Лоле. Была ее очередь дежурить. Время от времени, когда подъезжали грузовики, я выглядывал из окна и видел, как она, в джинсах и рубашке, ловко управляется с заправкой и одновременно болтает с шоферами.
Джонсон хотел, чтобы она оставила ночные дежурства – теперь, когда я был здесь и мог заменить ее. Однако Лола сказала, что ей нравится эта работа. Она знала большинство шоферов, шоферы знали ее. Тогда Джонсон неохотно позволил ей одно дежурство в неделю. Два дежурства было его и четыре мои.
Я наблюдал, как Лола, сидя на веранде, чистит бобы для ленча. Подъехал грузовик с бакалеей. Он приезжал каждое утро, привозя товары и специальные заказы из Вентворта. Все, встаю, сказал я себе и откинул простыню. Потянулся и зевнул, потом пошел в ванную. Я чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Обливаясь холодной водой из-под крана, я вновь вспомнил Фарнворт. В зеркале отразилась моя самодовольная рожа. Все же мне повезло, подумал я, не догадываясь, какую жестокую шутку может выкинуть судьба. Мое везение кончилось. Оно кончилось в тот момент, когда бакалейщик втащил в дом ящик с провизией. Знай я, что лежит в этом ящике, меня бы как ветром сдуло.