Лёха
Шрифт:
— Фух, пришлы — тихо сказал бурят и опять не то пополз, не то пошел пригнувшись.
Потомок последовал его примеру, радуясь, что закончились хождения. Но рано радовался, таким нелепым образом пришлось пробираться долго. Успел трижды вспотеть, пока, наконец, новодельный косоглазый Сусанин залег и жестом показал Лёхе место рядом с собой. Не спеша протянул руку, словно разрубив пространство перед собой пополам, потом провел в свою сторону и ткнул пальцем себе в грудь, провел от себя в сторону Лёхи и ткнул пальцем в потомка.
— Смотреть!
И сам стал наблюдать со всем возможным вниманием. Менеджер, попытался привстать
Место было удобное для наблюдение — окраина поля. Небольшой холмик, на котором они лежали, позволял разглядеть часть довольно большой деревушки, задворки ее. Но ничего интересного на глаза не попадалось, Семенова точно видно не было, да и немцев с их техникой — тоже не было в деревне. Собаки лаяли, да кто-то кричал нечеловечески, потом Лёха заметил несколько здоровенных серо-белых птиц с длинными шеями, понял, что гуси.
Селяне занимались своими делами, большей частью не вполне понятными на таком расстоянии для горожанина, впрочем, неподвижно лежавший рядом бурят вроде бы тоже ничего особенного не заметил. Во всяком случае, через продолжительное время он опять пошипел, пхнул в плечо и показал, что надо ползком убираться. Лёха не без гордости отполз метров двадцать, делая все так, как учили и на этот раз ползший сзади Жанаев не лупил по заднице больно и не ругался.
— Что? — спросил Лёха спутника, когда тот поднялся на ноги.
— Там смотреть — махнул рукой бурят и они опять осторожно пробирались по леску.
Теперь лежка оказалась подальше от деревни, зато можно сказать у парадного въезда. Озабоченный Жанаев опять разделил сектора наблюдения. Некоторое время наблюдали. Потом поманил пальцем менеджера и спросил на ухо:
— Что на тряпка? Лозунг?
— Где? — так же тихо отозвался потомок. Усмехнувшийся печально азиат ткнул пальцем. Присмотревшись, Лёха обнаружил, что над въездом в село на двух не то столбах, не то толстых жердях растянут рекламный транспорант — растяжка из какого-то желтоватого материал. Вот надпись видно было плохо — натянуто было плохо, халтурно. Впрочем, Лёху этим было не удвить, он знал минимум шесть случаев, когда рекламные вещуги вешали вообще вверх ногами, так что плохая натяжка — это нормально. Эти гастарбайтеры…
Тут Лёха задумался, потому как странно было в деревне что-то рекламировать. Да и время нынче другое. Пригляделся до боли в глазах, толком опять не понял. Надпись была сделана каким-то убоищным корявым шрифтом, совершенно дикого дизайна. Потом дошло, что написано, скорее всего, рукописно, так что дизайн тут тот еще, сугубо для сельской местности. Что написано, было совершенно непонятно. В первую очередь еще и потому, что не могло такого быть. Первая буква была четко «Х». Третью тоже было видно ясно — и это была явно «Й». На второй букве получалась складка, но смысл от этого был странен. Дальше можно было прочесть «жив..». Тоже слово было не полное и почему-то напомнило многочисленные надписи на стенках «Цой жив». Но первое слово точно не с «Ц» начиналось. Лёха перевел взгляд, чтобы заслезившиеся глаза немножко отдохнули от напряжения. Уперся взглядом в травинки перед лицом.
— Что написана? — нетерпеливо спросил Жанаев.
Потомок опять стал вглядываться в кусок ткани. Третье слово неожиданно легко прочиталось — и потому удивило еще больше. «Батька» в понимании Лёхи ясно был кто. Естественно
Тут Жанаев напрягся и зашипел, показывая пальцем опять в направление растяжки. Лёха тоже увидел пару не то молодых парней, не то мужиков — один из них был босой, но оба в кепках. Парочка лениво продефилировала по окраине деревушки и скрылась между сараев. И собственно фигня была эта парочка, только вот у обоих этих гопарей на плечах висели винтовки. И это сильно меняло впечатление и о них самих и о деревне.
Наблюдатели переглянулись и, не сговариваясь, постарались отползти подальше. Лёха встал на ноги опять же после бурята и так же пригнувшись, пошел за ним следом. Чертов пулемет совсем руки отмотал.
Через дорогу перемахнули в обратном направлении, по тихому приказу бурята немного полежали за кустами, как понял менеджер — на случай если кто следом увязался, мало ли кто видел их, могли ведь заметить и глазастые мальчишки и селяне, черт их знает, это ведь их земля.
Следом за ними никто не крался и дорогу не стал перебегать. Теперь Жанаев пошел быстро, так, что Лёха запыхался, поспевая за ним. К счастью, опасения оказались надуманными — вышли как должно, на ту самую полянку, где оставили Середу. Лёха удивленно завертел головой, потому как ни вещей, ни артиллериста не оказалось на месте. Бурят тоже удивился, но ненадолго, потому как довольный собой Середа гордо вылез из своего укрытия, когда убедился, что свои вернулись. Впрочем, физиономия у него быстро вытянулась, когда бурят кратко изложил результат разведки.
— Судьба играет человеком, а человек играет на трубе — печально сказал артиллерист. Потомок с некоторым удивлением отметил, что Середа явно сделал какие-то нехорошие выводы, как и озабоченно выглядевший бурят. Сам Лёха пока не понял, что так опечалило обоих его компаньонов. Спрашивать не стал, решив, что сами выговорятся.
Почему два гопника с винтовками так озадачили уже обстрелянных солдат, Лёха тоже не понял. Да еще и этот говор волнующегося бурята, в котором разбирался легко только Семенов. В общем, потомок понимал, что надо идти в деревню, брать на кукан босоногих кепошников, найти товарища и разобраться с харчами. Задача, в общем, не слишком сложная, тем более, после своего анабазиса менеджер уже был уверен, что слепить двух этих охламонов в деревне, куда будет проще, чем одного пожилого немецкого техника. Опять же пулемет по всем играм — ну почти по всем — был мощной вундервафлей.
— Там лозунг, читать — пояснял Середе бурят, потом подергал за рукав Лёху, кивнул, помогай, дескать. Потомок, несколько смутившись, изложил детали головоломки. К его удивлению артиллерист, словно записной Шерлок Холмс тут же воспроизвел всю фразу целиком.
— Ясненько! «Хай живе батька Гитлер!», вот что там написано — уверенно заявил Середа.
— Однако! А как же осторожный Семенов это не увидал? — спросил ошарашенный такой рекламной слоганиной Лёха.
— Темно, когда шел. Другой стороны вход — поморщился бурят.