Лёхин с Шишиком на плече
Шрифт:
Ухватившись за руки парнишки, он каким-то одним, не совсем понятным для себя движением поставил его на ноги и потащил, придерживая за пояс. Диван недовольно крякнул, принимая сидельца, но возражений не последовало. Хотя Лехин пару секунд постоял рядом, сердито мысля: "Если еще и этот заговорит!.."
Ну вот. Кажется, все. Он сжал гардинку и быстро открыл, совершенно, абсолютно готовый к новой драке. И даже продумал первый ход. Как же: лучшая защита — нападение!
— Мой ирод не у вас, Алексей Григорьич? — тревожно загундосила зареванная тетя Лиана. — Протрезветь
Способность тети Лианы говорить без остановки, думал иногда Лехин, вполне возможно, и довела Федьку до подобного состояния, когда непрерывный монолог жены мог восприниматься им со снисходительной благожелательностью. В конце концов, живя этажом ниже, Лехин успел привыкнуть к потоку словес, приглушенных стенами (тетя Лиана, напомним, глуховата), и отвлекался на него не более, чем на шум водопровода.
Сейчас ситуацию обрушенного на него водопада приглушало чувство вины — на грани истеричного хохота: первое, что Лехин намеревался сделать, распахивая дверь, — это хорошенько отметелить звонившего.
Гардинка все-таки и на этот раз спасла хозяина. Как ни прятал ее Лехин — не дай Бог соседка что-нибудь заподозрит! — востроглазая тетя Лиана углядела непонятную железку в его руках. Будучи хозяйкой до мозга костей — ее квартира (несмотря на Федьку!) сияла чистотой — она истинно по-женски перескочила на другое:
— Ой, вы, наверное, уборкой занялись, а я вам тут мешаю, да?
В секунду, отведенную ему для ответа, Лехин понял, что лучше промолчать, и сделал неопределенное движение плечами. Тетя Лиана извинилась и, рассказывая ему, себе и всему внимающему миру, каков мерзавец ее муж, пошла к лестнице. Из последних внятных ее слов следовало, что она ожидает найти Федьку где-нибудь на пути вниз.
Задумчиво глядя на стену, в которой прятался лифт, Лехин вдруг вспомнил еще одну неясность. Движение воздуха — и он, не оборачиваясь, спросил:
— А с чего вы решили, что первые двое могут Федьку Кривого обидеть?
— Ну, как же! — удивленно отвечал ему голос Дормидонта Силыча слева. — Он к тебе ходит, за ручку с тобой здоровкается. На тебе его след, на нем — твой. А в этих двоих, с ядом, вколотили твой образ. Они ж теперь тоже видят не как обычные люди. Увидели несущего твой образ — и бить.
— Ничего не понимаю! — с силой оказал Лехин. — Хотите сказать: весь подъезд теперь в опасности?
— Не весь, а те только, которые с тобой со вчерашнего дня встречались.
— Тетя Лиана, значит, тоже?
Касьянушка выплыл вперед и закивал — мелко-мелко. Аппетит пропал начисто и сразу.
— А если след запутать? Ну, тот, что на Федьке остался. Возьму, да выйду, да пойду петлять по городу. Что будет?
— Будут ходить за вами, пока все петли не распутают, — отвечал безымянный агент.
— Будут? Точно? А если я побегу, они тоже побегут? Если меня не увидят, догадаются, что я бегу, или пойдут так же спокойно? Можно понять по тому следу, который я оставляю в воздухе, что я бегу?
— Нет, наверное, — удивленно ответил Дормидонт Силыч, а безымянный агент задумчиво колыхнулся, рассеянным жестом останавливая тень прыгающего вокруг него китайчонка:
— Информация останется в воздухе чуть смазанной, но это нормально: где-то толпа народу прошла, где-то кто-то испытал яркие эмоции, в излучении которых тускнеет любой след.
— Отлично. Если я уйду из дома, следующий посланный сразу узнает об этом. Так?
— Так.
— Елисей! В темпе готовь харчи для прогулки по городу. Что-нибудь наподобие маленьких бутербродов, чтобы на ходу можно было проглотить. И не забудь взять из аптечки шприц для святой воды. Думаю, пригодится.
22.
Кажется, домовые и паранормальные гости решили, что Лехин собирается путать следы весь день. Один Шишик — Лехин давно подозревал, что шустрая "помпошка" умеет читать мысли, — знал, что у хозяина на уме несколько иное. Именно поэтому Шишик прыгнул на плечо Лехина из ниоткуда, а может, с потолка, где до сих пор ошивался в компании себе подобных. С плеча он перебрался в нагрудный карман, из которого теперь (естественно, видел только Лехин) торчал клок шерсти с вытаращенными на мир желтыми глазами.
Возможно, чувства Лехина Шишик тоже воспринимал, поскольку настроен был воинственно: на удивленную реплику Елисея "Куда ты, милок?" "помпошка" вылезла из кармана и грозно распахнула зубастую пасть. После чего утянулась назад, а довольный Лехин сказал:
— А что? Очень даже здорово! Теперь появилась цель. Гуляем не просто так, а ищем обещанный Шишику атлас автомобильных дорог. В книжных магазинах их полно. Пусть сам выберет, какой ему по нраву. Прогулка с целью — то, что надо!
Смирившийся Елисей не преминул съехидничать:
— Уверен ли ты, Алексей Григорьич, в своей финансовой состоятельности? Шишик ведь, на радостях, выберет самую тяжеленную томину, а то еще и не одну!
— За один подвал выставочного зала я готов купить ему хоть полное собрание атласов, — заверил Лехин, а Шишик из кармана то ли фыркнул смешливо, то ли хмыкнул многозначительно.
Зеркало отразило чуть отяжелевшую фигуру: ременной амуниции не видно, но общее впечатление грузности появилось. Лехин взял приготовленную домовыми сумку — на этот раз небольшого размера — прикинул ее вес и вздохнул: вероятно, сегодня придется здорово попотеть. А ведь была малюсенькая надежда вздремнуть часок, хоть немножко компенсировать ночное бдение.
Он еще раз глянул в зеркало. Да уж, морда как у непроспавшегося грузчика, внезапно вызванного ночью на срочную погрузку-разгрузку. "Ха, причем, вызванного в разгар пирушки, устроенной в честь завершения авральной работы на товарняке, — жалостливо подумал о себе Лехин. — Есть хочу, спать хочу — иди вперед, труба зовет!" Он слегка похлопал под карманом.
— Ну, Шишик, пошли!
— Скатертью дорога, — попрощались домовые, — Ровной и мягкой!
Из-за разыгравшегося воображения лифтом пришлось пренебречь.