Лекарь 6

Белов Иннокентий

После экскурсии мы подождали немного, наслаждаясь видом окрестностей с огромного балкона и ровно в десять часов вечера Саша открыл дверь и пригласил меня в кабинет хозяина дома, где, кроме дяди Тенгиза, находилось еще двое пожилых грузин, с умными и приятными лицами, в хороших костюмах.

Я бы сказал — ярчайшие представители верхушки торговой мафии по виду. Этого я, конечно, доподлинно не знаю, но вскоре мои догадки подтвердились.

Один из мужчин оказался заведующим всеми комбинатами бытовых услуг города, в его ведение входила и баня, в которой я успел прижиться и заработать

первые серьезные деньги.

Я успел предупредить Сашу, что, для эффективной работы с больными мне необходимо находиться при бане, а именно, в парилке. Там я могу брать энергию и пропускать ее через руки, наверно, поэтому заведующий банно-прачечными комбинатами оказался среди приглашенных к разговору.

Хотя, дальше по разговору, я определенно понял, что не только поэтому.

Вторым приглашенным оказался заместитель дяди Тенгиза, его постоянный помощник и правая рука, которому самому нужна моя помощь в лечении. Смотрели оба посвященных на меня, скажем прямо, с определенным скепсисом и я их понимаю, в рассказе хозяина дома изобиловали непонятные обряды и странные телодвижения, никак не связанные с настоящим лечением или хотя бы — понятным массажем, пусть и с применением горячих камней. Ни с чем таким, о чем знали, пробовали и могли пощупать руками такие искушенные в жизни люди.

— Что же, колхоз — дело добровольное, — подумал я, сидя за столом, лицом ко всем остальным членам нашего маленького собрания, кроме Саши, которой присел немного сбоку от меня, чтобы все слышать и не мешать разговору солидных людей.

Пришло время представиться мне, и я произнес давно продуманное:

— Рад, что все мы собрались здесь и такие уважаемые люди участвуют в моей судьбе.

Помолчал и продолжил:

— Меня зовут Олег. Если коротко, у меня есть способность накапливать силу внутри себя и лечить людей от болезней, которые не лечатся или лечатся очень тяжело. Я называю свою способность — экстрасенсорика и, соответственно, себя — Экстрасенс.

Я старательно вспомнил все, что знал о необычных способностях, к которым мог бы логически пристроить свои умения и решил назваться предшественником Кашпировского и Алана Чумака.

Чтобы хоть как-то объяснить легально свои необыкновенные способности.

Тем более, вроде, все эти экстрасенсы появились в конце восьмидесятых — начале девяностых годов, поэтому я решил, что быть первым в длинном списке незаурядных людей и, в основном, убежденных в себе и своем предназначении жуликов, это — хорошая идея. Наверняка, они и сейчас, при социализме, существуют, продвигают и рекламируют свои возможности и способности, поэтому мне проще затеряться среди таких деятелей.

Ответом мне оказалось молчание, но, молчание не ошеломленное. Я бы сказал, что на лицах присутствующих не появилось такого уж удивления от незнакомых слов.

И вскоре я понял почему.

— Так ты утверждаешь, что являешься экстрасенсом, как и наша Джуна? — спросил меня хозяин бань, — Ничего, если мы все будем на «ты»? — все же спросил он меня, похоже, только из вежливости.

Смотрю на него с недоумением.

— Джуна Давиташвили, ты слышал о такой женщине?

Вот тебе и приплыли.

Я, конечно, знаю про такого человека, как Джуна Давиташвили, вроде бы, знаю, что она обладает какими-то способностями, только для меня темный лес ее биография.

— Наша Джуна? — она, получается знакома этим людям, они, вроде, даже гордятся этим знакомством.

— Буду очень польщен, — ответил я на предложение общаться без формальностей.

— Да, я, можно сказать, такой же, как и она, только в более практической области, — решил я не пытаться построить свою историю, а направиться по пути наименьшего сопротивления, пристать к чужой теме и встать под знамена раннее озвученного движения.

Неужели такое слово, как экстрасенс, уже существует?

Я и так не собирался оформлять патент на спионеренное, из далекого будущего, или, оказывается все же недавнего прошлого, значение этого слова и, вообще, думаю подальше держаться от официальных органов.

В своей новой жизни мне противопоказана шумиха и официальное признание. Вот вернусь в свое время — там это все вполне возможно и ожидаемо.

Поэтому я почти готов признать себя учеником самой Джуны, тайным поклонником, только я ничего про нее не помню, кроме фотографий привлекательной женщины. Поэтому, лучше буду сам по себе и рыть свою личную траншею.

Интереса в глазах собеседников прибавилось, теперь я не какой-то непонятный шарлатан, а человек, почти официально признанный народной молвой как личность, которая может больше других. Что же, будем эксплуатировать уже натоптанную немногими энтузиастами тропку, ведущую в туманное будущее.

— Больше ничего не хочешь добавить? Кто ты, откуда и почему оказался здесь? — теперь интересуется Заместитель, как решил называть его для себя я.

— Больше ничего, все остальные знания совсем не так важны, как мои уникальные способности, — достаточно важно объявляю я, собираясь сразу ограничить личные вопросы. Попал к вам в руки такой алмаз не ограненный, как я, радуйтесь этому и не лезьте в душу.

Собеседники это хорошо поняли, переглянулись и, видно, как-то молча обсудили мои слова, потому что Заместитель продолжил:

— Нам требуется знать, какие грехи на тебе есть? Не подведешь ли ты нас под монастырь, образно говоря.

Русским языком все очень хорошо владеют, почти идеально, только легкий акцент иногда проскакивает и все.

— Могу сказать, что никаких грехов на мне нет, в розыск я не объявлен и меня никто не ищет, во всем Союзе.

Тут я даже подумал, что надо немного приоткрыть тайну моего появления и добавил:

— Повестка пришла, как… очевидцу, — немного замялся я, показывая, что не хочу лишний раз употреблять слово «свидетель». Потом знакомый в дознании шепнул, что хотят поменять мне статус, поэтому я решил уехать, ни с кем не прощаясь. Только паспорт не нашел, торопился очень, может, и потерял его до этого. Так что, розыска по мне нет и не будет, я остался очевидцем.

— Так, складно поешь. Решил начать новую жизнь, значит? — вступает в разговор и хозяин бани, который стал для меня Банщиком. Дядя Тенгиз не вмешивается, дает гостям поговорить со мной, он уже уверен в моих способностях и просто наслаждается жизнью без боли в спине.