Лекарь Черной души

Лебедева Анна

Король взял с маленького столика бутылку портвейна, посмотрел количество содержимого и налил в более чистый из двух, бокал и взял его в руки.

– Я слушаю.
– улыбнулся одним ртом король.

– Ни в чем себе не отказывайте.
– присаживаясь на край кровати, сказала я.
– это, кстати, очень крепкий напиток, тут человек от пары-тройки бокалов уже часа три дрыхнет без задних ног.
– я кивнула в сторону Лори.

– Познавательно, но бывало и покрепче.
– сделал глоток Генрих.
– неплохой, очень даже, пробовала?

Естественно,

он никак не ожидал, что я покачаю головой в отрицательном жесте, вообще вопрос был риторический.

– Главное правило в спаивании человека - сама не пей.
– важно сказала я, подняв палец и закрыв глаза.
– А вы пейте, пейте, не стесняйтесь.

Король поставил бокал на стол и оперся локтями на колени.

– Зачем тебе понадобилось его спаивать?

– Чтобы надругаться над ним в самых извращенных положениях!
– скептически повела бровью я.
– Был конечно соблазн, но я все же дворянка.
– я демонстративно выпрямила спину и широким жестом откинула распущенные волосы за спину.
– нас вообще-то нравственной культуре дворянок в пансионе обучали!

– Знаем мы, как вас нравственной культуре обучали...

– Достаточно, чтобы не посягать на честь горе-стражников.

– Верю, ты таких мелких сошек не берешь, сразу с начальников тюрьмы начинаешь.
– едко сказал Генрих.

– Кто виноват, что он первым подвернулся...
– сказала я, мечтательно качая ногами.

– Боюсь представлять, что бы было, если подвернулся я.
– сказал Генрих, отпивая из своего бокала.
– Так почему тебя выпустили?

– Вы это так сказали, будто не рады моему появлению во дворце!

– Тебя явно выпустили не за красивые глаза, а за покушение на меня.

– Вы как всегда правы, Ваше Величество, правда не за покушение, а за добавление в вашу пищу порошка, после которого "король заболеет, пролежит в горячке несколько дней, а когда вещество выйдет из организма, он восстановится" - последнюю фразу я сказала наигранно деловито, и косясь в потолок.

– Название этого порошка тебе, естественно, никто не сказал.
– сказал король с легкой снисходительной улыбкой.

– Пфф, зачем? Я была готова броситься ему на шею, только чтобы он меня выпустил, броситься и откусить ему голову... За кого они меня принимают, знают же прекрасно, какой у оборотней нюх!

– Они надеялись на твое равнодушие к моей жизни.

– Справедливо надеялись...
– сказала тихо я.

– Что?

– Что?
– передразнила я, широко улыбаясь.

– Так что это? Яд?
– проигнорировал мою язвинку Генрих.

– Да, медленного действия, после него вы и правда бы пролежали в горячке неделю, но вот только без восстановления.

– Хм, интересно, и кто дал тебе этот прекрасный порошок?
– Генрих снова отпил из своего бокала.

– Он не представился, был примерно вот такого роста, - я вздернула руку, сделав прямой угол ладонью.
– лет сорока, с лысиной, толстый, с круглым лицом, глаза серые, невзрачные.

– По описанию похоже на графа Курлинского... Он всегда был довольно предан моему отцу, не думал, что он мог быть против меня.
– лицо правителя омрачилось.
– Но это может быть и не он.

Лори начал сильно вошкаться, мы говорили негромко, но даже так он вполне мог проснуться.

– Ваше Величество?
– сказал он, поднимая сонное лицо к нам.
– Я все еще сплю?

– Да!
– разом сказали мы с Генрихом.

– Какой реалистичный сон, прямо как реальность.
– сказал он, потирая глаза.

– Это, Лори, потому что у тебя фантазия хорошая, до мелочей всё всегда продумываешь, вот тебе такие реалистичные сны и сняться.
– проговорила я.
– а Его Величество сниться, потому что к службе привязан сильно, скоро повышение получишь от такой хорошей службы, да, Ваше Величество?

– Да, как проснешься, сразу повышение получишь, а пока не просыпайся.

– Ох, ну раз такое дело...
– Лори не успел закончить фразу, как снова уснул, устал от наших речей, наверное.

Мы с Генрихом улыбнулись друг другу.

– Может тогда перейдем на более нейтральную территорию, а то человек не выспится.
– сказал тихо Генрих, наклоняясь ко мне.

– Думаю да, но куда? До любой свободной и пустой комнаты отсюда не близко.

Генрих лишь загадочно улыбнулся, закрыл портвейн и сунул его себе за пазуху. Я встала вместе с ним и поплелась к двери.

– Ты так и пойдешь?
– король оценочно меня оглядел.

Тут настал черед сильно залиться краской, я ж позабыла совсем, что я в ночном платье, да еще и в такой вульгарном.

– Нет.
– буркнула я и подошла к шкафу, достала оттуда плащ и накинула на плечи.
– Так устроит?

– Меня и без плаща всё устраивало.
– сказал он, а в глазах играл смешок.
– а если ты настаиваешь на плаще то, так будет лучше передвигаться по замку.
– он подошел, просунул руки за мою голову и на макушку легла легкая ткань плаща, капюшон был накинут на мою голову так, чтобы закрывал половину лица.

Я кивнула и направилась к двери.

– Ан..нет, не сюда.
– Генрих развернул меня и легонько потянул в другом направлении, мы подошли к противоположной от двери стене рядом с кроватью.
– Так, а сейчас надо вспомнить, как здесь открывается.

Он что-то высматривал на полу, за тумбочкой, стоящей рядом, но потом его взгляд притянула картина.

– Эту картину ты повесила?
– спросил он, указывая на картину, где был изображен пасмурный осенний день.

– Нет.

– Вот и отлично, так себе картина...
– сказал Генрих, приподнимая картину рукой и что-то нащупывая.

В стене открылся проход, оказалось, что это была даже не стена, а что-то больше похожее на картонку, поэтому при незнании, как открывается проход его без проблем можно было выломать.