Лекарь. Книга третья
Шрифт:
– Андрей, а какие ты ещё амулеты делать можешь? – Спросил он.
– Можно встречный вопрос? – Поинтересовался я.
– А почему Вы иногда ко мне обращаетесь на «Вы», а иногда на «ты»?
– Интересный вопрос, – засмеялся полковник. – Тебя оскорбляет непочтительное обращение?
– Нет, не оскорбляет, просто любопытно.
– Когда что-то нужно, то на «Вы», а в остальных случаях на «ты». Так что с амулетами?
– Никакие, которые могут Вам пригодиться больше делать не могу, – ответил я.
– А какие нам могут не пригодиться?
– Какие я решил, но это большой секрет.
На самом деле я уже сделал
Похоже, что на территории, по которой мы ехали, почти совсем боёв не было. Небольшие городки в полной сохранности. Помню, как в моей прошлой жизни мы шли с армией по местам боёв, так там все деревни и городки были сожжены дотла, даже каменные строения разворочены. Магические заклинания не знают пощады, особенно если архимаги объёмные применяют, по большой территории. Тут такого разрушительного оружия я не видел, хоть и удалось прочитать в интернете, что ядерные ракеты по мощи мало чем уступают, только вот загрязняют округу.
Впрочем, некромантия тоже делает что-то подобное, правда через несколько лет после использования все последствия исчезают, а вот первое время на этой территории постоянно поднимаются мёртвые, так что ходить там не следует. В этом мире мне пришлось всего один раз применить сильное боевое заклинание, когда меня едва не убили, погорячился немного, а так не было необходимости. Да и светить такие мои умения особо не хотелось, не хватало, чтобы власти узнали, что я сам что-то вроде ядерной бомбы, только многозарядной.
В первой же больнице, которая располагалась на территории, занятой нашими войсками, произошло недоразумение. Тут нас тоже встречали несколько врачей, но как только я зашёл следом за охраной, как ко мне ломанулся какой-то мужчина.
– Это ты, ты во всём виноват! – Блажил он, приближаясь ко мне.
Больше сказать мужик ничего не успел, охрана вообще не понимала таких шуток и дебошира встретил удар приклада, который отправил его в бессознательное состояние. Молодцы ребята, я слышал, как их инструктировали перед вылетом, они имели полное право отрыть огонь на поражение в случае какой-то угрозы, но не стали этого делать.
– Как я успел провиниться перед этим человеком? – С удивлением повернулся я к полковнику. – Только зашёл ведь.
– Не обращайте внимания, Андрей Евгеньевич, – произнесла женщина-врач, одна из встречающих. – Просто тут Вас винят во всех бедах, наравне с главой нашего государства, а это местный доктор, вот и не выдержал.
– Местные граждане все ко мне так относятся?
– Да, у наших властей до сих пор не хватило мозгов местное телевидение отключить, вот и смотрят.
– Надо же, как интересно. Местных лечить не буду, сразу говорю, раз они меня не любят, то и мне к ним относится хорошо ни к чему.
– Какое-то детское у Вас поведение, – прокомментировал мои слова офицер. – Мы уже это обговаривали.
На самом деле, последняя моя фраза предназначалась полковнику. В больницах, расположенных на территории нашего государства, мне пришлось лечить не только солдат, но и мирных жителей, которые пострадали от войны. Дело в том, что едва начались столкновения двух армий, как гражданское население стало убегать, одни на запад, а другие к нам. Видно по принципу, куда ближе. Не всем удалось добраться целыми до безопасного места. Вот полковник и стал просить, чтобы и им оказал помощь. Отказываться я не стал и вылечил всех раненых. Думал, что то же самое нужно будет делать и тут, но ошибся.
– Вы можете воспринимать мои слова как хотите, – холодно произнёс я. – Это вам нужна реклама, какие вы хорошие и добрые, мне этого не надо.
– Это тоже просьба властей, – начал было офицер.
– Вынужден отказать! Что у вас за политика такая? – Мне даже смешно стало. – Вас ненавидят, а вы пытаетесь какими-то непонятными способами завоевать любовь местных. Такую помощь будут считать за слабость, а не за то, какие вы добрые. Самое плохое, что если будет и дальше так продолжаться, то скоро ненавидящие вас люди будут считать, что вы их просто обязаны обеспечивать. Как рабы, млять, даже противно.
– Не надо заводиться, – примирительно поднял руки офицер. – Не хочешь, не надо, окажи помощь солдатам.
Больше к этому вопросы мы не возвращались. Я на самом деле не стал строить из себя доброго дяденьку, который должен всем помогать. Хотят воспользоваться моими услугами, то пусть едут в больницу, а оказывать помощь всем подряд не собираюсь. Нет у меня сострадания к людям, которые меня ненавидят, правда, непонятно за что. Видно за амулеты, без которых и нашу армию кровью умыть.
Больше ничего необычного в больнице не произошло, попыток напасть не было. Полковник попытался снова надавить на мою совесть или жалость, только я был непреклонен. Пусть своим идиотизмом без меня страдают, лечат и холят людей, которые их ненавидят и при первом же удачном случае воткнут нож в спину, а я этим заниматься не собираюсь, своих дел хватает.
Охранники после выходки одного из местных подобрались ещё больше. Радовали они меня последнее время, было видно, что бойцы стали ко мне относится не как к нанимателю, а как к человеку, от которого напрямую зависит их судьба. Это не удивительно, любому из их семейства в моей больнице оказывали помощь без очереди, причём и я тоже лечил. Само собой, молодость их родителям возвращать не собирался, если они не окажутся очень полезными, а были и такие. Например, один из отцов моих бойцов оказался талантливым инженером, ему и было то уже около семидесяти лет, но про него даже в интернете информация была.
Мне об этом сообщил «идейный коммунист» Никита Андреевич. Он сам напросился на встречу и принёс папку об этом человеке, в которой была собрана вся информация. Пришлось и бойца позвать, который подтвердил, что на самом деле его отец в прошлом известный инженер. На вопрос, почему не сообщил начальству, охранник ответил, что постеснялся наглеть, и так работа отличная, а вдруг за наглёж выгонят.
Понять мужчину можно было, так как его отец имел подорванное здоровье и не мог сам работать, то есть сообщить о его талантах, это напрямую сказать, чтобы ему молодость вернули, так как иначе нельзя, просто работать не сможет, а о том, сколько мне платят за такую процедуру, уже было известно всем. Не знаю почему, может, настроение в тот день хорошее было, но я вернул молодость старику и отправил его будущему директору моего завода, чтобы помощь оказывал.