Лекарь

Булавин Иван

Он кинулся, не дожидаясь сближения. Только его атака ушла в пустоту. Да и кто так атакует, ты ещё воображаемым мечом помахай. Кулак просвистел рядом с моим носом. Давай, иди сюда! Снова кидается вперёд и снова мимо. Ну, почти мимо. Моё колено в печень прилетело. Захрипел. Это только аванс. Разворачиваясь, он ударил меня локтем. Даже не ударил, а толкнул. С такого ракурса ударить сложно. Правда, пользуясь разницей в весе, смог меня откинуть на метр. Но это немного, уже через секунду я был рядом. Ничего хитрого, просто удар ногой в колено. Носком тяжёлого ботинка. Нога царственной особы подломилась, но он и не думал сдаваться. Откатился в сторону, привстал на четвереньки и, словно с нижнего старта, кинулся

на меня. Только вот с больной ногой бросок получился слишком медленный. А моя нога, наоборот, летела быстро. Настолько быстро, что, когда ботинок впечатался в рёбра, он даже не понял, откуда прилетело. Просто сложился вдвое. А когда разогнулся, а я схватил его за плечи и ударил лбом в переносицу. Брызнули кровавые сопли, а сам он отлетел к стене и ударился затылком о камень. Ты не скучай, сейчас ещё будет. Ногой в пах, коленом в рыло, а когда он уже распластался на земле, мало что соображая, я напрыгнул сверху и начал размеренно бить правым кулаком в небритую рожу. Бил долго, успел ударить раз двадцать, прежде, чем верный Оскар меня оттащил. Морда кандидата на престол стала похожа на бифштекс с кровью.

Когда я отдышался и пришёл в себя, мы взяли беглеца за штаны и потащили к выходу. Там нас встретили, как героев. Никто не нашёл этот лаз, Конрад имел все шансы отсидеться, или даже убежать, если пещера имела второй выход. Рыцари дружно ликовали, а на деревьях уже живописно висели бывшие спутники недокороля. К нам важно подошёл принц Дорн. Он осмотрел пленника, остался, видимо недоволен результатом и велел облить его водой. Когда Конрада таким образом привели в чувство, соображал он по-прежнему плохо. Сказывалось сильнейшее сотрясение мозга. Но это уже никого не волновало. Дорн развернул свиток с подписью и печатью короля и стал читать:

— Именем короля Аллена II, правителя земель от… так это пропустим. Итак, Конрад, Сын Гролла и Ильзы, ты восстал на своего законного короля, ты развязал войну между жителями королевства, ты, нечестивый самозванец, осмелился называть себя королём и в этом качестве выступать перед другими правителями, ты раздавал своим вассалам, которые также предали законного короля, земли и титулы, на что не имел ни малейшего права, ты чеканил свою монету, внося беспорядок в торговлю страны, ты подвергал города и селения королевства разорению и огню, ты привёл на землю королевства иностранных захватчиков, ты повесил на корону огромный долг, по твоей вине погибли лучшие мужи королевского воинства. И за всё вышеперечисленное я, король Аллен II, приговариваю тебя, Конрад, к смерти, через отсечение головы. Приговор приказываю исполнить немедленно, сразу после прочтения.

Двое крепких рыцарей отволокли почти бессознательного Конрада на приготовленную плаху. Свежий срез древесины вкусно пах смолой. Пусть понюхает перед смертью. Его уложили и плотно придавили бронированным коленом. А Дорн, выудив откуда-то огромный двуручный меч, протянул его мне. Меч был не только длинный, но и имел широкое лезвие, весил он килограмм пять, что для меча очень и очень много. Игрушка явно не для боя. Разве что Эдмунд смог бы такой махать, да и то недолго. А вот для палача вполне пристойно. Никаких подранков не будет. Отличная сталь отражала солнечный свет. Режущая кромка своей идеальной заточкой напоминала бритву.

Никаких предрассудков по поводу работы палача у меня не было. Должность трудная, но почётная и необходимая. А казнить военного преступника сам бог велел. Что? Какие преступления? А село Борка кто спалил? А жителей замучил? Да за одно это я бы его пытал полдня, призвав на помощь все свои медицинские навыки, чтобы не умер раньше времени. Но, принц сказал рубить голову, значит, будем рубить.

Я перехватил рукоять поудобнее и примерился к шее. Тут вправо-влево не ошибиться,

а вперёд-назад длина меча выручит. Сделал замах, подняв огромный меч на вытянутые руки, резко, с приседом, опустил его. Клинок был великолепен, разрубив шею преступника так легко, словно её там и не было, он, примерно на пять сантиметров погрузился в свежий чурбак. Голова бывшего кандидата на престол Конрада полежала пару секунд, словно бы размышляя, что делать дальше, а потом скатилась с чурбака в кучу прошлогодних листьев.

Один из рыцарей поднял голову за волосы и положил в мешок. Все стали собираться. Основная масса отправлялась в столицу, снова служить под началом старого короля. Некоторые отпросились в свои поместья, поправить дела и навестить родных. Их предупредили, чтобы максимум через две недели были снова в войске. Ещё ничего не окончено. Нужно будет разобраться с союзом купцов.

С ними отправился и я. Мои люди будут ждать меня в столице, а сам я направил коня в сторону бывшего села Борка. Отсюда туда всего двое суток хода. Неблизко, конечно, но в местных лесах должно быть безопасно. Королевские рыцари их дважды частым гребнем прочесали.

Глава двадцать шестая

С большим трудом мне удалось сесть на стул. Наташа висела у меня на шее и рыдала. Громко и без остановки. Все эти дни она видела во снах, как меня колют копьями и рубят мечами, как я лежу на земле, истекая кровью, ну, и прочее, в том же духе. Я терпеливо объяснял, что моё поле боя — госпиталь, где я штопал раненых. Ходить в атаку — дело других.

Она прислушивалась, вроде бы, кивала, но тут же снова заходилась в рыданиях, ещё сильнее прижимаясь ко мне. Камуфляжная куртка спереди промокла, я гладил её по спине в махровом халате и тихо шептал ласковые слова. Когда, спустя, примерно, час, она всё-таки успокоилась, мы отправились на кухню ужинать. Ужин был небогат и состоял, в основном, из овощей. Но мне большего и не требовалось. И так, несмотря на войну и кучу стрессов, набрал килограмм шесть. Обильные трапезы при дворе сказались.

А когда пришло время десерта, Наташа потребовала постраничный отчёт о проделанной работе. Пришлось рассказывать. Конечно, все подробности были ей ни к чему, не рассказывал про длинные марши, Алису тоже упоминал вскользь. А вот про битву пришлось выложить всё. Она ещё раз восхитилась храбрым поступком Эдмунда. В момент, когда враги прорвались к операционной, снова начала плакать. Уже без истерики, просто по щекам катились бусинки слёз. Спохватившись, она промокнула их салфеткой, высморкалась и продолжила слушать. Мой поединок с самозванцем её не впечатлил, а вот исполнение роли палача вызвало осуждение.

— Как будто больше некому было, — она фыркнула — пусть бы сам принц исполнил.

— Много чести, — просто объяснил я, — даже смерть от меча была милостью, подозреваю, только как королевскому родственнику. Всех его подельников просто развешали на берёзах.

— Всё равно мерзко. Как представлю отрубленную голову, ужин наружу просится.

— Почему-то, когда Эдмунд голову в мешке принёс, ты радовалась. А он, между прочим, её отнюдь не острым мечом отрубил. Подозреваю, вообще зубами отгрыз.

— Фууу… Давай тему сменим.

— Давай, — не стал я спорить, — тем более, что мне больше нечего рассказывать, я оттуда сразу к тебе поехал. Расскажи, как ты тут?

— Что мне рассказывать, я работала, отдыхала. Тебя ждала. Вот сяду возле окна и жду, что ты сейчас из-за угла выйдешь. А когда не дождусь, плачу в подушку.

— Теперь-то не будешь плакать? Я жив.

— Ты же сказал, что ещё ничего не закончилось?

— Есть проблемы с союзом купцов. Но это не гражданская война. Возможно, будут операции на море, морская блокада, пиратство, высадка десанта с той или с этой стороны.