Лекарь
Шрифт:
Все ждали команды, было оговорено, что первыми стреляем мы, а на том берегу сразу за нами. Главное не упустить момент. Первые два корабля мы пропустили. Нечто вроде разведки, их легко потопят наши корабли, а когда с нами почти поравнялся основной строй, я обратился к принцу:
— Ваше Высочество, пора.
Он кивнул и взял фитиль в руки, решил сам приобщиться, это лучше, чем в гуще сражения махать мечом. Громко прокричав команду, он прижал тлеющий огонёк к затравке. Вспыхнуло пламя, и нас оглушил звук выстрела. А потом ещё и ещё. Батарею тут же заволокло белым дымом, который с трудом рассеивал свежий ветерок. Но артиллеристов это не смутило, сразу после залпа, они начали ставить новые рекорды скоростной перезарядки. Потом последовал второй залп и третий.
Я
Наконец, какое-то решение было принято, и даже как-то передано на другие корабли. Они начали разворачиваться и направляться к берегу. Причём к нашему и противоположному. Как я и думал, для них в этом был смысл. Развернувшись, корабль станет меньше по площади, и попасть в него будет труднее. Только после поворота нужно было ещё и двигаться в сторону берега, а это было сложно, система парусов не могла быстро поймать ветер, а неподвижные мишени, даже стоящие носом к нам, по-прежнему были мишенью, ядра продолжали крошить борта, сносить мачты и пробивать паруса. Кто-то из артиллеристов выстрелил в ближний корабль картечью. Удачно, на палубе скопилось огромное количество бойцов, спасённых с потопленных судов, так половина была сметена с палубы. Несколько ядер довершили дело и корабль, казавшийся неуязвимым из-за своих размеров, накренился и зачерпнул воду бортом.
Но оставшиеся не собирались погибать. Наконец, поймав ветер, они двинулись к берегу, медленно, но неотвратимо. К счастью, не прямо на нас, а значительно выше по течению. Метров триста от нас. Сейчас высадятся. Я развернул в ту сторону пулемёт, стоявший на невысокой телеге, надеясь, что десант будет не больше тысячи. Корабли остановились на мелководье и бойцы стали прыгать через борт в воду. Это были пехотинцы, вроде наших, но куда беднее бронированные. Вооружены они были какими-то заковыристыми алебардами, с вогнутым внутрь лезвием. Выбравшись на берег, они построились в каре и двинулись в нашу сторону. Двигались они быстрым шагом, не ломая строй. Чувствовалась отменная выучка. Вот только выучка эта сейчас работала против них. Мимолётного знакомства с огнестрелом им не хватило, чтобы отказаться навсегда от плотных построений. Если бы просто кинулись бегом, забыв о построении, нам бы конец пришёл. Но они не знают, сколько нас и где мы. А потому действуют так, как привыкли. Значит, судьба их такая.
Выставив прицел на четыреста метров, я крепко взялся за ручки и пальцами нажал спуск. Звук очереди ударил по ушам, но отдача была слабой. Тяжёлый агрегат сам, своей массой гасил отдачу. Первая очередь прошла по рядам, выкосив с первой по третью шеренги. Брони у них почти нет, а пробивное действие винтовочной пули известно какое. Пробив навылет первого, пуля спокойно летит дальше, а плотный строй не даёт шанса на промах. Сделав секундную паузу, чтобы не попадать в уже убитых, но не успевших упасть пехотинцев, я снова придавил пальцами спуск и повёл стволом в обратную сторону. Эффект был такой же, даже, возможно, лучше. В рядах противника возникло замешательство, строй даже на секунду остановился. Таких потерь им испытывать ещё не доводилось. И тем не менее, это были профессиональные воины, они не могли не понимать, что единственный шанс для них, — это прорваться до рукопашной с противником. И это они ещё не знали, что противника здесь всего ничего, даже если считать пушкарей, которые сейчас отчаянно пытаются развернуть орудия в сторону опасности.
А детище Хайрема Стивенса Максима продолжало собирать кровавую жатву, строй пехоты уменьшился вдвое, оставшиеся, наплевав
Но ничего этого делать не пришлось. Новая очередь пробила в толпе просвет, а следующая добила оставшихся. Последние упали метрах в десяти от нас. Всё. Толпа профессиональных бойцов в несколько сотен человек более не существовала. Вместо неё было ровное поле, усеянное трупами. Кое-где ещё слабо шевелились раненые, но они уже не опасны. О них позаботятся гномы, которые бросили пушки и, разобрав холодное оружие, отправились добивать.
Хотите знать, как чувствует себя человек, который за короткое время убил несколько сотен? Я вам скажу. Чувствует он себя усталым и оглохшим. А ведь это ещё не победа. Нужно узнать, как дела на левом берегу.
Выбрав место повыше, которым оказалось поваленное дерево, я поднял бинокль и посмотрел на противоположный берег. Там как раз разворачивалось основное действо. Всё примерно как и у нас, только гораздо сложнее. Высадившийся десант был гораздо многочисленнее, на мой взгляд, не меньше тысячи. Высадились они гораздо ближе к позициям, а командир, если у них таковой был, оказался гораздо умнее. Строй бросился вперёд, уже после первых залпов. Это не говоря уже о том, что эффективная дальность стрельбы из мушкета, мягко говоря, отличается от пулемётной.
Как бы то ни было, а пять залпов они дать успели, а потом строй вражеской пехоты врезался в мушкетёров. Первые ряды, жертвуя собой, пытались остановить нападавших, прикладами отбиваясь от их алебард. Следующие ряды стреляли из-за их спин. Надо сказать, что врагам ничего не светило, мушкетёры, даже без холодного оружия, вполне могли их победить, просто пользуясь численным преимуществом. А до кучи, кто-то из артиллеристов сумел-таки развернуть пушку и выстрелил по хвосту вражеского строя. Ядро пролетело через человеческую массу, разрывая людей на кровавые куски. Строй противника дрогнул и они, словно по команде, побежали. Вдогонку им гремели залпы почти безостановочно. Мушкетёры понесли потери и были готовы отплатить за них, но сразу стало ясно, что кто-то, возможно, убежит от смерти. Дальнобойность мушкета, как я уже сказал, оставляла желать лучшего, чтобы покинуть опасную зону требовалось несколько секунд. Небольшой отряд, примерно в сотню человек, оторвался от преследователей и постепенно скрылся за горизонтом. Подозреваю, уже не вернутся.
Сейчас же послышались пушечные залпы выше по течению, но туда заглянуть не помог бы никакой бинокль. Остаётся только надеяться, что пушки остановят оставшиеся корабли. А если и не остановят, то прорвавшихся будет слишком мало для штурма столицы. Они и вперёд-то пошли, скорее, по инерции, просто, чтобы не разворачивать суда под обстрелом. После таких потерь их мероприятие обречено на провал.
Но так не хотелось терять немногочисленные боевые корабли, а ещё больше их экипажи. Это было начало грозного боевого флота, который возьмёт под контроль все торговые пути на обоих континентах, а потом, как знать, найдёт путь к новым землям. Но для этого нужно выжить сейчас. Залпы гремели безостановочно, мастерство морских канониров не уступало мастерству их сухопутных коллег. Каждое ядро сейчас крушит борта кораблей, перемешивая щепки и человеческую плоть. Только бы успели, под абордаж корабельные команды не заточены. Разве что залп из мушкетов дадут, да только мало этого, вражеские корабли под завязку нагружены солдатами, просто массой завалят.