Лекарство для любви
Шрифт:
— Для тебя все это просто игра.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты будешь этим заниматься, пока тебе не надоест, а потом просто уедешь отсюда.
— Возможно, — сердито проговорила Фил. — Впрочем, как и ты. В Англии я проработала в больнице десять лет. Подумайте об этом, доктор Райли.
— В Англии — другое дело, но здесь… — Райли опять охватил гнев. Он повернулся к Фил и посмотрел на нее потемневшими от злости глазами. — К чему эта роль доброй самаритянки?
— Но я не играю никакой роли.
— Ты пригласила в мой дом… как же там было, в этой цитате? Множество ужасных женщин.
— Всего трех женщин, — возразила Фил. — Всего лишь трех!
— Четырех.
— Когда ты брал у нее анализ крови. Я бы тоже плакала на ее месте. Она же младенец! Но неужели ты и ее включил в свою теорию заговора? О, бедный Райли Чейз, его спокойную жизнь разрушили ужасные женщины. А как же Адам?
— Думаю, он не надолго задержится в этой компании, — зло сказал Райли. — Бабушка и дедушка Люси… ее мать… заставят Люси расстаться с ним. Ее вернут домой, она опять втянется в эту жизнь, а Адам окажется не у дел.
— Послушай, мы сейчас говорим об Адаме или о тебе?
— Это не важно.
— Мое финансовое положение тоже не играет никакой роли.
— Зачем тебе работать?
— Потому что я этого хочу. — Голос Фил сорвался на крик. — Я уволилась с прежней работы ради Роджера. Чтобы мы провели вместе долгий счастливый медовый месяц. Я собиралась снова подыскать себе работу, как только мы вернулись бы в Англию. Мне очень нравится быть медсестрой. Веришь ты или нет, но я люблю мою работу гораздо больше, чем я любила Роджера. И теперь, когда я свободна, нашла самое важное, как мне казалось, для себя дело — работу в спасательной команде. Со всеми ее плюсами и минусами. Мне нравится в ней все: больница Вэйл-Ков, Дженси, Корал, медсестры. Я знаю, какая тяжелая у них работа: ни конца, ни края не видно, и так каждый день. Но им, как и мне, это тоже очень нравится, заботиться о людях — смысл их жизни.
— Но это не…
— Помолчи немного и дай мне закончить, — прикрикнула на него Фил. — Я должна все это высказать, раз и навсегда. Я хочу, как и ты, отдавать всю себя тем, кто в этом нуждается. Сегодня во время прогулки я ненадолго зашла в больницу и поговорила с Дженси. Она рассказала о том, что ты сделал сегодня ночью для той несчастной семьи. Ты нашел тело погибшего рыбака — я представляю, чего тебе это стоило! — и они теперь смогут нормально его похоронить и оплакать. И, несмотря на усталость, ты остался поддержать их и утешить. Ты привел тело Джорджа в надлежащий вид перед тем, как показать его родным, чтобы его близкие не знали, какой страшной смертью умер этот бедный рыбак. Кроме того, ты позаботился о Марии, попытался ее приободрить, был с ней рядом. Дженси говорит, что иногда ты сомневаешься в том, должен ли участвовать в этих спасательных операциях. Но ведь подобные мысли и сомнения возникают у всех.
— Но при чем тут…
— Я? Я тут очень при чем. Я подписала контракт, и с сегодняшнего дня официально медсестра в спасательной команде. Мне очень нравится эта маленькая больница, где работает Джойс, удаленная от всего мира. Когда я вспоминаю ее, у меня дух захватывает. Я очень хочу стать частью вашей команды, и ни за что на свете не откажусь от этого. Дженси сказала, что у вас есть две спасательные команды, которые заботятся о пациентах удаленных районов. И, если мы с тобой не поладим, сможем работать в разных командах. Марди может перейти в твою команду, а я буду работать с Джейком.
— Ты говорила с Дженси обо мне?
— Да, все тут о тебе говорят, — устало произнесла Фил. — И беспокоятся. И любят тебя, Райли Чейз, просто ты этого не замечаешь. Ты всегда один и никого к себе не подпускаешь. Дженси рассказала, какое несчастное у тебя было детство. Твоя мать страдала алкоголизмом. В нормальном понимании родителей у тебя вообще не было. Одна из пожилых медсестер знала твою маму, и она говорит…
— Я не хочу это слушать.
— Твое право, — кивнула Фил. — Ведь и я могла прервать тебя, когда ты говорил, что моя врачебная практика — всего лишь игра. Да, я выросла среди богатства и человеческого равнодушия. А ты среди бедности и такого же равнодушия. В конце концов мы оба оказались здесь. Единственное, чем мы отличаемся, — это тем, что я действительно хочу обрести здесь дом. И я его куплю. А знаешь, что произойдет тогда? Я его сделаю по-настоящему уютным, без чьей-либо помощи. И еще одно. Не знаю, услышишь ли ты меня или твои амбиции заслоняют для тебя сейчас все? Я хочу сделать еще одну денежную трату. Я подпишу чек в пользу больницы Джойс, чтобы она смогла получить полноценный статус медицинского учреждения. Анонимно. И ты можешь сколько угодно презирать меня. Не за мой поступок, а за финансовую возможность сделать это. Но поверь, я не виновата в своем происхождении. Богатство моих родителей нисколько не повлияло на мою личность.
Лунный свет заливал веранду. Райли молча смотрел на Фил. В его взгляде сквозили враждебность и непонимание. Он видел в ней только богатую наследницу, образ, который ей самой был чужд и враждебен.
— Я знаю, как бабушка и дедушка Люси обошлись с тобой, — опять заговорила Фил.
Гнев ее стал постепенно утихать, когда она вспомнила всю неприглядную правду, которую рассказала ей Люси о Маргарет. Фил имела право сердиться на Райли за его грубые, несправедливые упреки. Но она понимала его: богатство ей и самой принесло одни несчастья. Понимала, но не знала, как ему это объяснить.
Наверное, это было невозможно. Ее деньги всегда будут стоять между ними. Даже если она самоотверженно будет помогать всем местным жителям, Райли все равно не изменит своего к ней отношения.
— Мое происхождение нисколько на меня не повлияло, Райли, — мягко произнесла Фил. — Я совсем не такая, как девушки моего круга. Я та самая женщина, которую ты спас из воды, женщина, у которой рухнула вся ее жизнь. Но на этой неделе после одного случая я поняла, что у меня есть шанс начать все сначала, и главную роль в этом сыграет работа в спасательной команде. И еще, мне кажется, что…
Фил колебалась. Она не могла это высказать. Райли стал абсолютно чужим. Опершись о перила веранды, он стоял от нее в стороне. Его тень падала на нее, темная и жутковатая в лунном свете и фосфорическом мерцании моря.
Он ничего не хотел. Он не хотел, чтобы на стенах его дома висели постеры, а на окнах — шторы. Но, что самое главное и самое страшное, — ему не нужна была она.
Неужели она действительно на него разозлилась? Она не имела на это никакого права.
Он занимался с ней любовью всего лишь потому, что она сама этого захотела.
Но ей нужно было высказать все до конца.
— Я останусь здесь до тех пор, пока не уедет Эми, — сказала Фил, опять пытаясь придать своему голосу как можно больше спокойствия. — Ты должен потерпеть меня в своем доме еще немного. Извини. Я пригласила сюда Эми, и это было моей главной ошибкой, а нужно было снять отдельную квартиру для нас с ней. Но перевозить куда-то Эми сейчас… Думаю, это станет для нее настоящим потрясением. Так что лучше я останусь здесь, но мы будем жить отдельно друг от друга, как два чужих человека. В понедельник я попрошу Корал перевести меня в другую команду, чтобы мы с тобой не встречались на работе. Это единственное, что я могу сделать, Райли. Я не могу совсем уйти из твоей жизни.