Лекарство от одиночества
Шрифт:
– Папа! Папа…
Мишка выгибается, без слов требуя, чтобы его освободили. Не без страха вынимаю его из стульчика и ставлю на пол. Мишка несется к отцу, мое сердце разгоняется. Почему? Чем вызвано это странное волнение? Вряд ли Юра его оттолкнет, или… Ч-черт, я даже зажмуриваюсь, когда он падает в отцовские руки. Выдыхаю, медленно открываю глаза и расплываюсь в улыбке. Ну и дурочка же я! Конечно, мои страхи беспочвенны. Пока я сходила с ума, Юра подбросил Мишку до потолка, заставляя того визжать,
– Миш, беги, переодевайся.
– Я вас отвезу, – бросает Валов, скользнув по мне беглым взглядом. Я киваю, мысленно благодаря бога за то, что муж все же сумел преодолеть страх. Самой бы мне с этим справиться было гораздо сложнее.
– Спасибо, – шепчу, растрогавшись.
– Спасибо?! Эль, да ты что? Юр?! Ты вчера в одно лицо всадил бутылку. Куда тебе за руль? – всплескивает руками свекровь.
В итоге за руль сажусь я. Хотя если честно, по-хорошему, надо было брать такси и не морочить голову. Уж слишком я взвинчена. Впрочем, утром в воскресенье дороги относительно свободны. Мы доезжаем быстро и без приключений. Усилившееся волнение не в счет.
Как и обещал, Пятс встречает нас лично. Пожимает руку Юре и, больше нас не задерживая, сразу же провожает в манипуляционную.
– Слушай, я вчера выпил крепко по случаю юбилея, это ничего? – спрашивает Юра, растерянно глядя на колбу.
– Вряд ли это изменило твою ДНК.
– И то так.
– На вашем месте я бы так не парился, ребята. Ошибки такого рода – редкость. Ну что, Мишань, ты первый, а?
– Ни хатю! – кочевряжится Мишка, извиваясь в руках. Чувствую себя садисткой из-за того, что ему приходится через это все проходить по нашей дурости.
– Ты же у меня смелый. А это совсем не больно.
– Как комалик куснул?
– Ага, как комарик, – подключается к уговорам Юра, забирая сына из моих рук. – Ну, хочешь, я первый пойду?
– Хоцю.
С горем пополам сдаем кровь всем семейством. Мишка, позабыв о том, что он, в общем-то, мужественный парень, хнычет. А я так его понимаю! Тут хоть бы самой в голос не зареветь.
– Матиас, а можно нам как-нибудь побыстрее получить результат?
– Можно. Но сутки подождать придется.
– Прошлого результата я ждала пять. Так что переживу. Спасибо тебе большое.
Мне приходится повышать голос, чтобы перекричать истерику Мишки. Тот как будто решил, что пора выплакать всю обиду. Повис на отце и ревет – ну точно медвежонок. А Юра что-то шепчет ему и ласково гладит по спинке.
Из лаборатории выкатываемся в абсолютном раздрае. Дело сделано. Теперь только ждать. И молить бога, чтобы наши идиотские опасения не подтвердились.
ГЛАВА 5
ГЛАВА 5
– Ну, кажется, все. Я побегу. – Юра наспех чмокает меня в щеку и склоняется над калошницей в поисках подходящей под его сегодняшний наряд обуви.
– У Мишки в двенадцать утренник. Ты не забыл?
Юра достает шоколадного цвета оксфорды и зависает в недоумении, сведя к переносице брови. Ну, собственно, с учетом текущей обстановки, чего-то такого я и ждала.
– Бля-я-я, Эль, вообще из башки вылетело. Подъеду, если получится, но не слишком на это рассчитывай. У нас в десять летучка у главврача.
Мне, конечно, обидно, что муж забыл о первом утреннике нашего сына, но зацикливаться на этом совершенно не хочется. Особенно учитывая тот факт, что я и сама вспомнила о злосчастном выступлении только сегодня утром, когда открыла родительский чат.
– Ясно. – С улыбкой поправляю воротничок на Юриной рубашке. – Тебе еще не пришли результаты?
– Нет. С тех пор, как ты об этом спрашивала пять минут назад, ничего не поменялось.
Ирония – это, наверное, хорошо? Глядя в пол, бурчу:
– Я просто волнуюсь.
– Я тоже. Не видела мои ключи?
Восемь лет одно и то же! Закатываю глаза, сгребаю с полочки брелок сигналки и вкладываю в ладонь мужа.
– Вот. Кстати, я думала заехать на работу сразу после утренника.
– В смысле? Ко мне, что ли? – По традиции увязываюсь за мужем, чтобы проводить его до машины. Конечно, специально я для этого не вставала бы, но будучи жаворонком, почему нет? Мне в удовольствие эти минуты наедине.
Зябко ежась, запахиваю на груди старую шерстяную кофту. Сырость до костей пробирает. А с моря дует так, что бедных чаек сносит боковым ветром. Зябко.
– Ну да. Мне же надо написать заявление о выходе из декрета. Или как это называется?
– Там ничего не надо писать. Достаточно уведомления.
– Тогда считай, я тебя уведомила.
– Может, еще посидишь?
– Зачем? Мишка уже полгода ходит в садик.
– И только месяц – на весь день.
– Ну и что?
– Да ничего. Впереди лето. Зачем ему томиться в саду?
– Исходя из такой логики, зачем мы его вообще туда отдали?
– Ладно, чего заводишься?
– Я не завожусь, Юр. Просто не могу отделаться от мысли, что ты всеми силами пытаешься отсрочить мое возвращение.
– Так я этого и не скрываю.
– Офигеть! – округляю глаза.
– Говорю как есть, Эль. Сейчас у нас все отлажено. Ставки поделены, операционные бригады сложились. Ты выйдешь, и все пойдет по одному месту. А потом начнется – то больничный, то утренник, – подкалывает, – то еще что-нибудь. Знаю я вас, вчерашних декретчиц.
– В тебе сейчас говорит жуткий сексист.