Лекарство от счастья
Шрифт:
– Нет, неверно!
– биолог даже замахал руками.
– У всех разные детали! Никто не дает абсолютно одинаковых описаний этой "потусторонней Земли"!
Совковский усмехнулся, подошел к широкому окну и поманил биолога пальцем.
– Взгляните. Что вы видите?
– Корабли, - патриот пожал плечами.
– Ну и что?
– Сколько и какой формы?
– В поле зрения около сотни, а форма... две сложенные тарелки...
– А мне кажется, что их двести и формой они напоминают пельмени. Мы описываем один мир или разные?
– Понял, понял, - Раздражаев
– Согласен, больные видят один и тот же кошмар.
– Ну и.. ?
– Ну и не знаю я, как это объяснить!
– взорвался патриот.
– Ну! Не того вы коня запрягли, господин директор ПСБ! Хоть занукайтесь! Я же всего лишь бывший биолог, а не профессор психиатрии!
– А кто знает?
– Я вам что, справочное?!
– Может, кто-то из колонистов?
– предположил Паша.
– Засел где-нибудь в трюме с прибором хитроумным и врем одинаковые мысли внушает. Я читал, у ПСБ аппараты были, которые на психику давили. Для разгона демонстраций.
– Это газетная утка!
– категорически заявил Совковский.
– К тому же у всех больных одинаковый бред, а не приливы необъяснимого страха, как это описывали в желтой прессе. Они живут в том мире. Полноценно и разнообразно. Я допускаю, что колонистов кто-то специально заразил, чтобы легче было проникать в их сознание, но это определенно не какой-то умник с прибором.
– Кто же тогда? Чужаки?
– Сам онейроид, - вдруг донеслось с порога палаты.
Биолог и директор обернулись, а Жутиков привстал. В дверях, кутаясь в халат, стояла бледная и осунувшаяся Светлана.
– Кто?
– переспросил Совковский.
– Тот, кто придумал для всех колонистов общую "багровую Землю", пояснила Света.
Она прошла в палату и уселась на кровать рядом с Пашей. Так вот запросто. Даже положила руку ему на колено. Словно была Паше вовсе не чужой и даже больше. Жутиков просто забыл, как дышать. Сон продолжался наяву! Пожалуй, ради этого стоило рисковать здоровьем. Без проклятого "андроида" ни о чем подобном Павлу не приходилось даже мечтать.
– Сам... этот бред?
– удивился биолог.
– Но ведь он просто виртуальный продукт воспаленных разумов. Он даже не имеет собственного "Я". Просто'какая-то галлюцинация с продолжением.
– А давайте у этого бреда и спросим, кто он такой, этот унироид, предложил Паша.
– Как же мы у него спросим?
– растерялся Раздражаев.
– И у кого все-таки у него? У главного микроба, что ли?
– Надо вернуться на Землю. Логово врага, кем бы он ни был, там, я уверена, - Света прижалась к Пашиному плечу.
– Я даже знаю, кто выступает от его имени. Мы с Пашей этого типа уже изучили. Да, Паша?
Жутиков кивнул и робко погладил ее по руке, чем огорчил Совковского до зубовного скрежета.
– Да чье логово-то?!
– взвился биолог.
– Святого духа?! Высшего разума?! Злого гения, который выпустил из пробирки чуму и теперь заправляет галлюцинациями ее бессознательных жертв? Логова не может быть внутри бреда! Оно должно быть реальным! Например, лопнувшая пробирка, из которой вылетел вирус, или метеорит, внутри которого дремали
– Вот-вот, - усомнился Совковский.
– Триста девяносто. Не многовато?
– Значит, все заразились еще на Планете, до вылета. Например, в накопителе космопорта. Через него все экипажи проходили. Вы там кондиционеры проверьте, может, в системе вентиляции пробирка с биологическим оружием была спрятана!
– На Планете не было такого биологического оружия, - строго взглянул на пунцового Раздражаева директор.
– А еще ваша версия не объясняет, как удается кому-то - условно пусть это будет злодей, наславший на больных ваш онейроид, - так вот, как ему удается контролировать разумы почти всех колонистов на всех кораблях?
– Теперь уже не на кораблях, - возразил биолог, - посудины сели, и на них работают импровизированные бригады "Скорой помощи". То есть что там было до посадки - мы не знаем.
– Тем более надо поскорее докопаться до истины, пока инфекция в тех кораблях, где была слабой, не стала набирать силу, как в "Колонисте-9", например.
– Все равно я категорически не уверен, что можно "понять" бред, да еще находясь внутри его!
– Там и разберемся, - прерывая их спор, решительно сказал Павел. Близость Светланы кружила ему голову и распаляла, как ярмарочного петушка. Чтобы доказать правоту возлюбленной, он был готов на любые подвиги.
– Найдем злой корень, обещаю. Если только это не чужак в трюме и не кто-то из наших умников балуется. Вы, кстати, тут, наяву, все-таки пошуруйте. Мало ли что... Я отказываюсь от прививки, Михалыч.
– Тронулся, что ли?
– поразился патриот.
– Жертва во имя науки?
– Если собака зарыта внутри бреда, я найду этого уроида, - Паша гордо покосился на Свету, - найду и зарою...
– Ясно, - Раздражаев проследил за его взглядом.
– Против либидо нет приема... Тогда введу тебе ослабленный вариант лекарства. Будешь как бы между небом и землей болтаться. Сон наяву или явь во сне - что-то в этом роде тебе устроим. Все, что увидишь, нам доложишь. Найдешь за час обобщающий фактор онейроида, будем вместе его воевать. Не найдешь... вколю тебе недостающую дозу, и все дела.
– Я пойду с ним, - категорично заявила Света.
– Это будет лишним, - воспротивился биолог.
– Я пойду!
– отрезала девушка.
– Пусть идет, - упредил очередную реплику патриота Совковский.
Раздражаев выкатил на него покрасневшие глаза, но директор незаметно подмигнул, и тот сдался.
– Идите вы...
– он нервно всплеснул руками, - хоть все! Один черт ничего не найдете! Лучше бы просто укололи тех, кто еще жив, да и закрыли вопрос!
– Во-первых, на всех у нас не хватит лекарств, а пока мы произведем их в достаточном количестве, все помрут, - спокойно ответил Совковский. Во-вторых, узнать, кто и каким образом управляет сознаниями больных, можно только, так сказать, изнутри. А в-третьих, если мы не поймем, откуда взялась эта зараза, то не сумеем предотвратить повторную эпидемию.