Лекарство от скуки. (Не) твоя девочка
Шрифт:
– Папа стоит на балконе с заряженным ружьем. Все под контролем. – Она все так же мило растягивала губы, показывая соблазнительные ямочки.
И вот пойми – стебется или говорит правду? Виктор никогда не баловался табаком, но тут подумал, что можно бы и затянуться разок. Чисто, чтобы расслабиться. Искал себе развлечение, чтобы забыть про рутину и скуку? Похоже, нашел. Да такое, что закачаешься!
– А толку? Нужно было стрелять, давно уже. – Противореча сам себе, открыл пассажирскую дверь. – Садись. Покатаемся, любительница острых ощущений!
– А
И села. Просто так вот взяла и села в его автомобиль.
– И часто ты так развлекаешься? Катаешься непонятно с кем?
– Нет. Ты – первый. Я очень скучно живу, вообще-то.
– По этой причине твой папа держит ружье заряженным?
– Он в юности занимался биатлоном. Как зарядил, так и держит в таком состоянии. Привычка.
– Тебе восемнадцать хоть есть, дочь биатлониста? Не хотелось бы огрести потом за совращение малолетних…
– Обижаете. Мне двадцать один!
Ее было невозможно ничем пронять: девушка продолжала излучать отличное настроение. Как игривый щенок, сорвавшийся с цепи…
– И вы уже собираетесь меня совращать? Так быстро?
– Ну, можем сходить на пару свиданий, для начала… Тебя как зовут по-настоящему, Дуня? Давай уже признаваться…
– Аля меня зовут.
– А полное имя?
– Это полное и есть. Папа в ЗАГСе решил не заморачиваться. Аля Петровна Ракитина.
– Волшебно.
– Конечно, Виктор Сергеевич Пальмовский – звучит намного приличнее… – В первый раз она фыркнула почти обиженно и отвела взгляд в сторону. Словно там, за окном, вдруг что-то очень важное показали.
– Ладно. Ты меня сделала, Аля Петровна. Я тебя никак не пробивал. Ты знала, что я Виктор, а я – не знал ни адреса твоего, ни имени, вообще ничего, кроме номера телефона.
– Это я тебе так сильно понравилась, Виктор Сергеевич? – Глаза моментально зажглись интересом, вернулась на лицо заразительная улыбка, снова заиграли ямочки…
Виктор усиленно смотрел на пустую дорогу. Только чтобы на эту смешливую заразу не пялиться.
– Мне скучно, Аля. Даже крутые возможности порой надоедают…
– Вот и мне скучно. Хотя и без крутых возможностей. – Она гордо вздернула носик, мотнула головой.
– Не лучший способ развлечения ты придумала, Аля Петровна. Опасный. – Пальмовскому самому стало смешно от назидательного тона. И промолчать не мог. Такие же дурочки умеют вляпаться в передрягу, а потом предки бегают с седыми волосами, зовут на помощь.
– Твой номер телефона есть у моих родителей. Номер автомобиля записали камеры на всех подъездах. У меня стоит геолокация, найти, где нахожусь, ни для кого не составит труда…
– Ну, ты же понимаешь, что когда тебя найдут, может быть уже поздно, Аля? – Вечер так легко начинался, его не хотелось портить нравоучениями. Но, черт побери, кто-то же должен был вправить ей мозги?
– Виктор Сергеевич, я к опасным людям даже близко не подхожу. Успокойся.
– А я не опасный, значит?
– Нет. – Она опять улыбалась.
– Вот сейчас было чуточку обидно…
– Не обижайся. Ты хороший. Мне дядя сказал.
Захотелось ударить по тормозам и высадить девочку, от греха подальше. Но Виктор сдержался. Любопытство победило.
– И кто же у нас дядя, если не секрет?
– А вот сам узнай. Теперь твоя очередь проводить расследование!
– Договорились. Чем займемся?
– Ты обещал покатать меня на крутой тачке. Давай кататься.
– И все?
– И все. Можно музыку еще включить.
– Включай. Выбирай, какая нравится…
Виктор никогда не увлекался бессмысленной ездой по дорогам: было просто некогда страдать ерундой. Сейчас пытался понять смысл этого удовольствия.
– Тогда на трассу, чтобы с ветерком?
– Давай. Проветримся…
– А твой дядя не устроит погоню? Вдруг, решит, что я тебя похищаю?
– Ну, если превысишь скорость… Может и такое случиться. А вообще – нет. Не должен.
Оставалось только поверить. А потом проверить. Уже руки чесались, чтобы прямо сейчас отправить данные нужным людям и выяснить всю подноготную девочки, которая пыталась казаться непростой. Но выезд из города, внезапно загруженный автомобилями, ночная трасса, скорость…
Неожиданно для себя, Виктор увлекся процессом. Девушка рядом никак не отвлекала от дороги – время от времени переключала треки, лишь только видела, что Пальмовский морщится, услышав не очень приятную мелодию. И молчала, что удивительно для ее пола.
– О чем думаешь? – Он первым не выдержал. Содержимое хорошенькой головы интересовало все больше.
– О тебе.
– Кхм…
– И что же сочинила?
– Ты мне нравишься.
– Уже? Так быстро?
– Ага. Прямо сразу. Поймал меня в кафе тогда, я же чуть носом об столешницу не стукнулась. И все.
– Ты навеки моя теперь?
– Ну, навеки – это сильно сказано. Но пока да, почти твоя.
– Меня не устраивает «почти», я собственник.
– Меня тоже.
– И как будем решать эту проблему? – Забавное признание в «почти» любви. Звучало странно, но Виктору понравилось.
– Не знаю. Ты взрослый. Мужчина. Сам придумывай как-нибудь.
– Продолжаешь дурака валять? – Слишком серьезная мина. Слишком напыщенный тон. Так не могло продолжаться долго.
– Конечно. А что я могу тебе предложить? Давай поцелуемся и проверим нашу совместимость?
Он все-таки ударил по тормозам и съехал на обочину. Благо, местность позволяла остановиться, никому не мешая.
– А давай. Зачем откладывать? Сразу и поймем, моя ты или не моя!
Виктор все ждал, когда девчонка даст заднюю: и когда отстегивал свой ремень, отодвигая кресло дальше от руля, и когда отщелкнул ремень Али… когда наклонялся ближе к лицу, когда притягивал ее к себе, обхватив за плечи… После каждого движения был уверен: вот сейчас остановит! Вот сейчас крикнет, что шутка затянулась, она против, и вообще – верните ее домой, к маме, и прекратите безобразничать!