Лекарство от скуки

Флёри Юлия

Обилие связей, их доступность сделали своё дело, и несмотря на довольно юный возраст, испытать и испробовать я успел достаточно. Достаточно для того, чтобы банальный трах не стоял в таких случаях на первом месте. Бесспорно, желание было. Без вариантов, желание сильное. Но увидеть её с покорно склонённой

головой хотелось куда больше, чем просто раздвинуть ноги. Пожалуй, именно это и сдерживало от необдуманных поступков, когда Измайлова откровенно провоцировала. Вариант решить вопрос по-мужски мог прокатить уже в первый вечер знакомства. Мы оба это понимали и чувствовали.

Переломным моментом стало её заявление о «любимом мужчине». В принципе та мысль, что кто-то её жарит, посещала голову, но то, с какой подачей Измайлова преподнесла данную идею, не нравилось в корне. Хотя, пожалуй, мысли мыслями, особо они меня не напрягали, но вот как реальный факт – это событие на вкус показалось горьким. Про Громова я узнал всё и быстро. Парой он ей не был – к бабке не ходи, но что-то всё же настораживало. Измайлова на него реагировала. Реагировала нехорошо. Как будто он не случайный знакомый, а бронебойный патрон. Проблема росла и крепла – это чувствовалось по общему напряжению. Вмешаться хотелось очень, но расстраивать любимого преподавателя в планы не входило. Даже сейчас так отчётливо представлялись эти её возмущённые возгласы вроде: «кто тебе дал право и бла-бла-бла». Не сдержался – рассмеялся в голос. Девочку нужно было разгрузить – это как белый день понятно, вопрос в том, захочет ли она? Ведь из принципа рогами упереться может! Очень кстати в голове всплыло упоминание Сороки об осеннем бале, и решение было принято незамедлительно.

Измайлова без особого интереса подпирала стену и во время праздничного

концерта, и пока шла торжественная речь. Не интересовали её ни конкурсы, ни разыгрываемые в них призы. Отбывала повинность, ведь была дежурным преподавателем. Я лично просил Леночку вписать её в протокол и та не отказала. Она никогда не отказывала. Не сдвинулась Измайлова с места и когда народ вяло поплёлся танцевать – градус ещё не тот. Мягкий вечерний свет скоро сменился на яркий, со светомузыкой. Мелодии из плавных, разогревающих, переросли в ритмичные, современные, а вскоре и вовсе превратились в оглушающие биты, что так отлично бьют по мозгам, дополняя эффект от выкуренной травки или ста граммов беленькой, смешанной с газировкой. Не в каждом баре смешают напитки так, как ловко это делал наш Смайл с третьего курса. Прямо в туалете разливал, не боясь быть пойманным за руку.

Измайлова, уже не таясь, кривилась, явно пытаясь справиться с головной болью, когда я двинулся ей навстречу. Завидев меня, улыбнулась. Она всегда улыбалась. Хотелось верить, что искренне.

– Привет, Татарин. – Поздоровалась первой, я же в ответ лишь кивнул. Крайне невежливо с моей стороны, но она и внимания не обратила. – Ты что задумал? – Спалила меня с ходу и пришлось плечами пожать.

– А идёмте танцевать, Наталья Викторовна. – Губы языком обвёл. Она подумала – чтобы подразнить, в реале же это азарт был. Азарт и предвкушение.

Измайлова с плохо скрываемым сожалением покачала головой.

– Извини, не сегодня.

Крайне вежливо улыбнулась. Предельно вежливо. Аж до зубного скрежета, так вежливо. Я снова плечами пожал. Получилось как-то агрессивно. Измайлова сразу изменилась в лице.

Конец ознакомительного фрагмента.