Лекарство от смерти
Шрифт:
— Сейчас и проверим.
Сейчас пещера освещалась несколькими факелами, чтобы стражнику было легче за мной наблюдать. Да и мне, несмотря на Ночное Зрение, работать на свету было психологически проще.
Щелкнул таймер, взведенная свая, словно курок револьвера, вбилась в дно котла, вызвав такой гул, что глаза едва из орбит не вылезли. Я схватился за уши, пытаясь унять шум в голове.
«Твою мать! Так и до контузии недалеко!»
— А ты на что рассчитывал, когда
— Человек! — крик Бриалена был едва слышен. — Оно опять вниз уходит!
Я вернул взгляд на машину и с ужасом отметил, что стражник прав — мотор начал отводить сваю обратно для нового удара. Пришлось, шатаясь, броситься к аварийной кнопке, второго такого удара по котлу мой слух обещал не пережить. Свая взвелась в начальное положение, но, слава богу, так и осталась.
— Ох, пресвятой Иггдрасиль… — застонал Бриален. — Зачем я это спросил?
— Ну, по крайней мере, теперь мы точно уверены, что все работает, — я упал на пол прямо под пультом управления. — Значит, все верно собрал.
— Я бы предпочел узнать об этом другим способом.
— Я бы тоже, но что уж теперь.
Работа продолжались лишь через час, миксер медленно, но верно возводился.
— Знаешь, между моим миром и вашим стоит стена, которую преодолевали единицы. И, тем не менее, мы знаем о вас, о гномах, о всяких орках, феях… — на эту тему я думал уже давно, но поделиться мыслями было не с кем.
— Да? — Бриален удивился. — Но откуда?
— У меня было много мыслей на этот счет, но самой «живучей» нашел лишь одну — я далеко не первый, кого вызвали Старыми Ритуалами.
— Это и так понятно.
— А значит, наверняка были те, кто после всех приключений здесь не смотря на опасность, решили вернуться обратно.
Стражник вдруг замолчал, задумавшись.
— Это… похоже на правду.
— А по-другому не получается. Кто-то должен был рассказать о вас. Правда, не все рассказанное является истиной.
— То есть?
— Гномы у нас переселились глубоко в горы, а вы имеете длинные уши и фантастическую меткость при стрельбе из лука.
— Длинные уши? — эльф расхохотался. — Это ж кто такое придумал?
— Не знаю, — я улыбнулся. — Но у нас классический эльф выглядит именно так.
— Святое Древо, длинные уши…
Я дождался, пока стражник успокоится.
— А еще чаще всего светлые волосы и зеленые глаза. В остальном отличий нет.
— Так эльфа от не-эльфа больше ничего и не отличает.
— Красоту вам оставили. Наверно, именно из-за нее и появились эти различия.
— В смысле?
— У каждого свои понятия о красоте.
Некоторое время в пещере была тишина, нарушаемая звуками сборки.
— Мы для тебя красивы? — вдруг спросил Бриален.
— Да.
— Тогда почему ты не тронул Селесту, когда победил меня?
— А
— Да! Ты же человек! У вас же податливость инстинктам крайне высокая!
Некстати вспомнился убитый Сильфидой Малрон со своим гаремом наложниц.
— Да. Наверно, да, — отрицать слова стражника я не стал.
— Тогда почему? Она ведь не смогла бы сопротивляться тебе!
— Я не из Уршалы.
— Это не ответ. Даже если ты не из Уршалы, ты все равно человек.
— Это именно ответ. У меня другое воспитание, другие моральные ценности.
— Ты уже не в своем мире.
— И что? Я должен был их просто взять и отбросить?
— А почему нет?
— Тогда почему ты помогаешь мне? Ты больше не эльф, ты Разрушитель. Ты меня ненавидеть должен.
— Потому что я все еще… — он вдруг запнулся и замолчал. — Я понял тебя, человек.
Я кивнул и добавил чуть тише:
— И еще потому что она не Делина.
Стражник удивился.
— Разве тебе не все равно?
— Нет! — я со злостью кинул в него гаечный ключ. — Мне не все равно!
— Вот как… — он легко поймал инструмент и начал рассматривать, будто видел впервые.
— Верни. Он мне нужен.
— Так не разбрасывайся тогда.
Вернуться к работе смог не сразу, пришлось потратить часть времени, чтобы унять эмоции и вернуть сосредоточенность.
— Вот уж не думал, что встречу человека, способного любить кого-то, кроме себя.
— Люди вам едва ли не поклоняются, если что.
— Что не помешало им похитить и насиловать Сильфиду. Если что.
— Поклонение не означает любовь. Как и любовь не означает поклонение. Ты любишь Делину, но не поклоняешься ей. Они нам поклоняются, но вряд ли любят, просто жаждут обладать хоть в какой-то степени. Где получается — уговорами. Где не получается — силой. Последнее, впрочем, происходит крайне редко, наша природная ловкость редко уступает скоротечности их жизни.
У этой ловкости было слабое место — желание защитить другого. Возможно, Сильфида думает, что должна мне, но сам я ей должен не меньше. Хоть Оружие и обещает воскрешать меня после смертельных ран, но отсеченная голова все же не то, с чем можно справиться.
— Ты меня явно недооцениваешь.
«Хочешь сказать, тебе и это по силам?»
— Это будет непросто, но да, возможно.
«Так что? Новую отрастишь, старую подтащишь?»
— Разумеется, второе.
«А если ее унесут?»
— Всегда есть варианты.
Я усмехнулся, но спорить не стал. Черт его знает, наверняка Ножницы знают, о чем говорят.
Интерлюдия 35
Древо знает как, но Мариша, сидящая прямо на земле у входа в бункер, была пьяна.