Лекарство от смерти
Шрифт:
Ладно, Галли верить можно. Они с Томасом раньше ненавидели друг друга, зато сейчас у них общий враг. Пора объединяться в команду.
— Если захотим примкнуть к «Правым», что от нас потребуется? — спросил Томас. — Нам вернуться сюда? Или искать другую точку?
Галли улыбнулся:
— Возвращайтесь сюда. Принимаю гостей всю следующую неделю. Каждый день, до девяти утра. Буду ждать. Вряд ли за эти семь дней мы что-либо предпримем.
— А потом? — нетерпеливо спросил Томас.
— То, что вам нужно знать, я
Томас и Галли пожали друг другу руки.
— Я тебя ни в чем не виню, — признался Томас. — Во время Метаморфозы ты видел, чем меня заставлял заниматься ПОРОК. Так что я бы и сам себе не доверился. Знаю, Чака ты убивать не хотел, но на дружеские объятия не рассчитывай.
— Взаимно.
Бренда ждала у двери, однако у самого порога Галли перехватил Томаса за локоть.
— Мир еще можно попытаться спасти.
— Дождись нас, — ответил Томас и вышел вслед за друзьями. Вернулась надежда, и больше он не страшился неизвестности.
Ганса нашли только на следующий день.
Хорхе подыскал дешевый мотель, где ребята и устроились на ночь, предварительно купив новую одежду и продукты. Пока Томас с Минхо ковырялись в Сети, Бренда и Хорхе обзванивали каких-то знакомых. Наконец, спустя несколько часов напряженных поисков, через десятые руки удалось добыть адрес Ганса. Было уже поздно, и беглецы завалились спать: Минхо с Томасом на полу, остальные двое — на кроватях.
Наутро они умылись, позавтракали и, переодевшись в новое, пошли ловить такси. Водитель отвез их по адресу — к многоквартирному дому чуть лучше того, в котором обитал Галли.
Поднявшись на четвертый этаж, они постучали в серую металлическую дверь. Женщина, открывшая им, упорно твердила, что никаких Гансов не знает. Хорхе не сдавался, и наконец из-за плеча женщины выглянул седой мужчина с массивной челюстью.
— Впусти их, — мрачным голосом велел он хозяйке.
Минуту спустя Томас и трое его компаньонов уже сидели за шатким кухонным столиком. Ганс не слишком-то гостеприимно присел в сторонке.
— Рад видеть тебя живой и здоровой, Бренда, — сказал он наконец. — И тебя, Хорхе. Правда, я не в настроении беседовать за жизнь. Выкладывайте, зачем пришли.
— Полагаю, основная причина тебе и так ясна, — ответила Бренда, кивая в сторону Томаса и Минхо. — Еще мы узнали, что ПОРОК назначил награду за твою голову. Надо спешить: проведи операцию и сразу беги отсюда.
Последний пункт, казалось, никак не взволновал Ганса. Пожав плечами, седой взглянул на двух потенциальных клиентов.
— Хотите избавиться от имплантатов, так?
Томас кивнул. Он нервничал и притом торопился покончить с делом.
— Я только хочу вырубить управляющее устройство, воспоминания не нужны. И еще: как именно ты проводишь операции?
Ганс брезгливо поморщился.
— Нет, вы только послушайте! Бренда, что за труса ты привела? У него коленки трясутся.
— Я не трус, — не давая ответить Бренде, заявил Томас. — Просто ко мне в голову кто только не залезал.
Ганс хватил ладонями по столешнице.
— Кто сказал, что я полезу к тебе в голову? Ты не так сильно мне нравишься.
— Вежливых людей в Денвере не осталось? — пробормотал Минхо.
— Даю три секунды, народ. Потом вышвырну вас из моей квартиры.
— Так, все заткнулись, быстро! — крикнула Бренда и зашептала Гансу почти в самое ухо: — Дело важное. Томас сам очень важен, и ПОРОК пойдет на все, чтобы вернуть его. Этих гадов нельзя подпускать к Томасу и Минхо слишком близко, иначе их мозгами начнут манипулировать.
Ганс окинул Томаса пристальным взглядом ученого, рассматривающего образчик некой субстанции.
— По мне, так обычный мальчик. — Покачав головой, он встал. — Мне нужно пять минут, чтобы приготовиться.
Сказав это, он вышел через боковую дверь в соседнюю комнатку. Оставалось гадать, узнал ли он Томаса, вспомнил ли, чем тот занимался для ПОРОКа до отправки в Лабиринт.
Вернувшись в кресло, Бренда вздохнула:
— Могло быть и хуже.
Ну да, все самое худшее еще впереди. Хорошо, что Ганс согласен помочь. Правда, чем больше Томас поглядывал в сторону соседней комнаты, тем сильнее нервничал. Сейчас совершенно незнакомый человек в антисанитарной обстановке вскроет ему череп.
— Зассал, Томми? — хихикнул Минхо.
— Забываешь, muchacho, — напомнил Хорхе, — что тебе предстоит та же операция. Пять минут — и седовласый дедуля будет готов. Мужайся.
— А, чем скорее — тем лучше, — ответил Минхо.
В висках появилась пульсирующая боль, и Томас, придвинувшись к столу, обхватил ладонями голову.
— Томас? — прошептала Бренда. — Тебе плохо?
Томас ответил было:
— Да просто…
Но слова застряли в горле; позвоночник пронзила острая боль. Через мгновение ее и след простыл, однако потом резко вытянулись, как по струнке, руки и ноги — и Томас, дрожа, съехал на пол. Ударившись спиной о твердую плитку, он вскрикнул и попытался восстановить контроль над телом. Не смог. Стопы сами собой сучили по полу, лодыжки бились о ножки стола.
— Томас! — завопила Бренда. — Что с тобой?
Томас соображал отчетливо, но не в силах был управлять собственным телом. Рядом возник Минхо и попытался его успокоить. Хорхе, выпучив глаза, застыл как громом пораженный.
Вместо слов с губ срывались только брызги слюны.
— Ты меня слышишь? — громко спросила Бренда. — Томас, ответь: в чем дело?
Внезапно страшная судорога прошла, конечности обмякли. Двигать ими сознательно, впрочем, тоже не выходило — как Томас ни тужился. Он вновь попробовал заговорить — тщетно.