Лекарство от старости
Шрифт:
Академик.
– Продать? – удивился Митрохин. – Но зачем?
– Вы же видите как бывает, - Академик кивнул в сторону могил.
– А я хочу пожить в своё удовольствие и не в этой стране.
– Довольно неожиданное предложение, - задумался Митрохин. – И сколько же вы хотите?
– Если срочно, то десять миллионов, - ответил Академик. Митрохин присвистнул.
– Не слишком ли много?
– На Украине мы имеем ежемесячно больше миллиона. С июня, почти такую же цифру вы будете иметь с одной Москвы. Меньше чем за полгода вы вернёте всю сумму и сможете развиваться дальше самостоятельно. Я передам всю технологию процесса вашему человеку. все фирмы и контакты на Украине.
– Ну, что же. Звучит убедительно, - повеселел Митрохин. – Но мне нужно подумать.
– Хорошо. Жду вашего ответа завтра, - согласился Академик.
– Вас интересует кэш или безнал?
– Можно безнал на тот счёт, который я укажу.
– Хорошо, завтра я дам свой ответ. А я могу задать вопрос? – вдруг спросил Митрохин.
– Конечно, задавайте, - разрешил Академик.
– А что будет с долей Самира?
– Её получит дочь Самира.
– У него есть дочь? – удивился Митрохин.
– Да, но сейчас она очень мала, поэтому я оформлю над ней опекунство. В момент своего совершеннолетия она получит всё, что ей причитается.
– Хорошо, я понял. До завтра, - сказал Митрохин и вышел из машины. Охранник сел в машину и увёз Академика. Академик соврал. Никакой дочери у Калуги никогда не было, но если бы он сказал, что обе доли в бизнесе теперь принадлежат ему, то это сразу давало бы повод задуматься о безвременной кончине Самира. А так выходило, что у Академика не было никакого мотива желать смерти Калуги.
Верховный суд США подтвердил легитимность закона штата Орегон, разрешающего врачам помогать смертельно больным пациентам уходить из жизни. Таким образом, высшая судебная инстанция отвергла попытку администрации Джорджа Буша отменить действующий в Орегоне закон, единственный подобный во всех США. Этот закон, как говорят наблюдатели, уже дал возможность врачам штата помочь более 200 неизлечимо больных людей добровольно расстаться с жизнью. Это постановление суда, по всей видимости, будет иметь серьезные последствия для всех Соединенных Штатов: примеру Орегона могут теперь последовать и другие. Вашингтонский корреспондент Би-би-си сообщает, что это решение является сокрушительным поражением для Белого дома и консервативных христианских групп, которые в течение пяти лет пытались добиться запрета эвтаназии. Многие наблюдатели называют решение Верховного суда большой неудачей Джона Эшкрофта, бывшего министра юстиции в администрации Джорджа Буша, который выступил инициатором иска. Эшкрофт полагал, что сможет использовать антинаркотическое законодательство с целью наказания врачей, которые - в соответствии с действующим в Орегоне законом - прописывают смертельные дозы медикаментов. Как написал член Верховного суда Энтони Кеннеди, "полномочия, на которые посягал министр юстиции, выходят за рамки его квалификации и не соответствуют предписанным ему законом целям и задачам".
Жесткие правила
Закон "О смерти и достоинстве" был принят населением Орегона на референдуме в 1997 году; с тех пор неизлечимые пациенты - в основном раковые - нередко просят врачей положить конец их страданиям. При этом процесс эвтаназии регулируется очень жестким набором правил. Пациенту должно оставаться менее полугода жизни; двое врачей должны признать его вменяемым и психически дееспособным к принятию столь серьезного решения. Кроме того, на протяжении определенного периода пациент должен представить минимум одно письменное и два устных требования. В таком случае умирающий получает от врача смертельную дозу препаратов, которые он, однако, должен принять самостоятельно. Новый председатель Верховного суда Джон Робертс оказался в меньшинстве в первом серьезном деле, в рассмотрении которого он принял участие. Многие полагали, что, как истинный католик, Робертс будет голосовать против орегонского закона; другие говорили, что он с таким же рвением может выступить против вмешательства федерального правительства в дела штата. Правы оказались первые. Многие из девяти членов Верховного суда (решение принято большинством в шесть голосов против трех) лично сталкивались с трагедией, вызванной раком. Эта болезнь была диагностирована у троих из них, жена четвертого консультирует молодых людей, умирающих от рака. От рака в сентябре прошлого года умер и предшественник Джона Робертса Уильям Ренквист, который служил в этой должности на протяжении 18 лет.
ОРЕГОНСКИЙ ЗАКОН
* Пациенту должно оставаться жить не более полугода
* Пациент должен дважды потребовать эвтаназии в устном и один раз в письменном виде; между этими требованиями должно пройти не менее двух недель
* Пациент должен быть вменяемым и психически дееспособным
* Диагноз должен быть подтвержден двумя врачами
* Смертельная доза медикаментов вводится самим пациентом.
Главы 5 и 6 не публикуются в открытом доступе
Прочитать повесть полностью можно по ссылке Лекарство от старости
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЖИЗНЬ ЗА СМЕРТЬ
«Нужно жить полной жизнью, но лишь до тех пор, пока существование доставляет радость»
Глава 1
В середине августа полковника Крутова вызвал к себе начальник Управления, генерал-майор Шептун.
– Слушай полковник, - без приветствия, начал он, когда Крутов вошёл в его кабинет. – Тут мне из министерства листовку прислали. На, полюбуйся, - генерал бросил на стол перед ним
папку. Крутов присел за стол и открыл её. Внутри, в прозрачном файле, лежала половинка
печатного листа с текстом . Крутов достал этот листок из файла и прочитал:
«Мы, Десвешеры, будем бороться за право людей на добровольную эвтаназию. Наше единственное требование к правительству страны: Создание Центров Добровольной Эвтаназии, в которых любой человек сможет добровольно уйти из жизни с помощью химической эвтаназии. Если до десятого сентября не будет принят закон о добровольной эвтаназии мы готовы умирать. По десять человек каждую неделю. До тех пор, пока не добьемся права на добровольную эвтаназию для каждого жителя страны. Люди должны иметь право на смерть не только в случае тяжёлой болезни, но и в любом возрасте, если жизнь потеряла всякий, смыл.
Прочитав листовку, Крутов повертел её в руках, зачем-то понюхал и вопросительно посмотрел на генерала.
– Эта хрень вчера по почте пришла на имя министра. Такие же пришли во все государственные и силовые министерства, включая администрацию Президента и Верховную раду. В этом году эпидемия с этими самоубийцами какая-то. То «академики» под видом эвтаназии, людей за бабки убивают. Теперь вот эта хрень. Какая на хрен, добровольная эвтаназия! – в сердцах выругался генерал.
– И в чём проблема?
– удивился полковник. – Думаю, это розыгрыш очередного сумасшедшего. И академики здесь не причём. Мы их всех взяли. Скоро суд.
– Ты давай, не съезжай, а ищи тогда этого идиота! Министр приказал всё тщательно проверить и найти этого «шутника».
– И как же я его искать буду? – удивился Крутов. – По этой бумажке даже производителя бумаги не найдёшь.
– Это не моя проблема. Приказано искать, ищи! – повысил голос генерал. Крутов понял, что пререкаться бесполезно.
– Разрешите идти, искать? – спросил он.
– Разрешаю, - сказал генерал. – У тебя неделя, чтобы найти этого засранца. Крутов вышел из кабинета. Папку с листовкой он взял с собой. Первым делом отнёс её к психологу Управления. Тот внимательно посмотрел, прочитал.
– Что скажешь, Дмитрий, - спросил его Крутов.
– идиот это писал или есть основания прислушаться к угрозам?
– Судя по тексту и манере изложения, составлял этот текст весьма не глупый человек. Мысль выражает чётко. Требование формулирует корректно, с акцентом на сроки и последствия, - начал «умничать» психолог Управления Дмитрий.
– Если бы здесь была угроза взрыва, я бы однозначно сказал, что это серьёзно. Но они угрожают умирать. Первый раз встречаюсь с требованиями под угрозой смерти самих членов группы. Ну, вымрут все. Да и на здоровье. На мой взгляд эта угроза нереальна, с точки зрения реализации. Но тогда возникает вопрос - зачем было присылать эту листовку? Пока у меня напрашивается один вывод – угроза неосуществима, а значит не представляет опасности. Он протянул бумажку Крутову.
– Официальное заключение мне сделай по этому умнику, - попросил его Крутов.- чтоб генералу наверх отправить.
– Хорошо, на завтра подготовлю. И виноватым потом буду. – улыбнулся Дмитрий.
– Не переживай, я подкреплю твоё заключение своими комментариями. А если ты ошибся, к генералу потом вместе пойдём, – успокоил его Крутов.
– А если не ошибся, коньяк проставишь? – засмеялся психолог.
– Ладно, завтра зайду, - Крутов не ответил на вопрос. Попрощался и ушёл к себе. Но через неделю уже все забыли об этих странных листовках и ещё более странном требовании. Пока в сентябре не случились эти события…
Сентябрь в этом году в Киеве был ещё, по летнему тёплым, и на редкость не дождливым. В это воскресенье было удивительно тихо и солнечно. Ветра совсем не было. Киевляне и гости столицы с удовольствием гуляли на Крещатике, в парках, на смотровых площадках наслаждались прекрасными видами осеннего города и этими последними тёплыми деньками. А потом начали происходить страшные события в разных районах города…
Девушка в строгом сером платье и косынке на голове, дошла до входа в Лавру. Остановилась на тротуаре, перед торговыми палатками, напротив ворот. В это время людей возле Лавры было очень много. Только что, закончилась праздничная служба в честь преподобного Симеона Столпника. Она ознаменовала начало церковного новолетия. Толпа людей выходила из храма, останавливаясь у палаток, продающих различные религиозные сувениры. Девушка подняла руку вверх и стала громко кричать: - Люди добрые. Послушайте меня, христиане!
Многие стали оборачиваться и смотреть в её сторону. Потом начали подходить ближе и останавливаться возле неё. Через несколько минут вокруг девушки собралось достаточно много людей, окружив её плотным кольцом. Тогда девушка очень громко сказала: - Люди. Я призываю вас бороться за право на добровольную смерть, чтобы не умирать в муках от болезни. Вы все имеете право на смерть, когда душевные или физические муки становятся невыносимыми, - она замолчала, наблюдая за реакцией людей. В этот момент у неё были удивительно красивые глаза, наполненные необыкновенным блеском. Девушка продолжила: - Животных и тех усыпляют, чтобы не мучились, когда они болеют. А люди вынуждены страдать. Мы Десвешеры боремся за добровольную эвтаназию. Мы будем умирать, до тех пор, пока её не разрешат! Я умираю за эвтаназию! После этих слов она положила в рот какую-то таблетку и уже, без сознания упала на землю. Люди стояли в оцепенении. Потом раздались женские крики: «О, господи. Ужас какой!». «Она мертвая? Свят, свят, свят». «Зачем она это сделала?». «Вызовите скорую, скорее». Кто-то кричал, чтобы вызвали милицию. К девушке подошёл какой- то таксист и, потрогав на её шее пульс, покачал головой. Она лежала неподвижно с открытыми глазами. Казалось, что она улыбается.