Лекарство Во Мраке
Шрифт:
— Конечно, простите, Господин Вильем, она не хотела. Понимаете, девушка хочет стать искательницей приключений, похоже, решила, что сейчас лучшее время для спасения кого-то… — продолжал оправдываться Льюис, когда Вильяму уже стало неинтересно, и он вернулся к раненой девушке.
— А вы что же, не считаете эту мерзкую девку колдуньей? — поймал рыцаря на слове инквизитор, и снова схватил бедняжку за лицо. Она всё также плакала и просила помощи, но сил делать это громче уже не было.
— Считаю или не считаю, это уже мое дело. Ваше — выполнять свою работу, а теперь, если изволите, мы пойдем.
— Конечно, конечно, не смею вас больше
Не став больше медлить, Льюис крепко схватил Лилит за руку и увел подальше от солдат, не давая ей и слова сказать. Ведьма в последний раз взглянула в мокрые глаза раненой девушки, и по коже пробежали неприятные мурашки. Её судьба уже была решена — больше никто, кроме Святых, ей не поможет. Ещё одна смерть была на руках Лилит. Казалось бы, она должна становиться сильнее и увереннее от этого, чтобы помочь в следующий раз. Однако она ощущала совсем иное: скорбь и разочарование в себе, в Льюисе, в Святых и в большом мире.
Забежав в тёмный переулок, Льюис отпустил руку Лилит и тяжело закашлял, словно пытаясь выплюнуть из себя всё то, что его мучило. Его лицо было покрыто потом, он дышал тяжело и неравномерно, а тело дрожало от страха и напряжения.
— Твою мать, Лилит! Какого хера ты делаешь? Мы что, на героев похожи, или ты забыла, где находишься и кому принадлежит сейчас город? — кричал рыцарь, пристально смотря в расстроенные глаза девушки.
Она хотела извиниться, понимая, что была не права, но её природная уверенность и наглость не давали ей сделать это. Лилит чувствовала себя виноватой, но в то же время она не хотела проявлять слабость.
— Не забыла! Просто, в отличие от некоторых, я решила не засовывать язык сначала себе в жопу, а потом в жопу этого говнюка! Я пыталась помочь той бедолажке, пыталась спасти хоть кого-то за это путешествие, ты же лишь обижаешься, а потом злишься! — начала кричать ведьма. — Снова кто-то умер, и снова из-за меня! Я не могла оставить её одну там, на жестокую и медленную смерть, я не могла сделать вид, что ничего не произошло. Какой из тебя благородный рыцарь, если ты даже не попытался ей помочь? — расстроено спросила Лилит.
Льюис глубоко вздохнул и потёр глаза, словно хотел сбросить с себя тяжесть всех произошедших событий. Он пытался вернуть себе спокойствие, но его голос всё ещё дрожал от волнения.
— Оставить её там — жестоко и неправильно, но и помочь мы не могли. Мы должны думать о Талисии, о нашей миссии. Иногда приходится жертвовать одним ради спасения многих. Её смерть — на моих руках, но я должен продолжать двигаться дальше. А тебе нужно успокоиться и отпустить смерть Отца Матвея, он умер не ради твоего самокопания, в котором ты загнёшься, — тяжело проговорил рыцарь, смотря в испуганные глаза ведьмы. — Пошли, арендуем себе комнату, чтобы ты могла всё переосмыслить и успокоиться. А я попытаюсь найти Торгара.
Говорить больше не хотелось, и Лилит молча пошла за Льюисом, который теперь устало волочил ноги по грязной земле. Он выглядел подавленным, словно из него вышла вся жизнь и оптимизм. Ведьма чувствовала, как по её коже пробегают мурашки, словно Вильем всё ещё наблюдал за ней. Она чувствовала себя неуютно, словно за ней кто-то следит. Играет, как пешкой.
Даже в этом затхлом и бедном городке был богатый район, в котором скрывалась роскошная и бесчеловечная жизнь. Жители района были не просто неприятны, они были холодны и равнодушны к страданиям
Атмосфера этого района была ещё более гнетущей, чем в остальной части города. Постоянные издевательства над людьми и мерзкие рожи местных начинали раздражать и пугать. Видя, как избивают какого-то бедолагу ногами, ведьма собиралась пойти к нему на помощь, но холодный взгляд Льюиса и трезвый разум говорил, что это будет новая ошибка. Придётся закрыть на это глаза, только бы не получить ещё больше проблем.
— Льюис, как думаешь, он понял, кто я? — решив разбавить тишину, спросила Лилит.
— Скорее всего. Слишком догадливый гад, — сердито ответил Льюис, но лицо по-прежнему было недовольным.
— Хватит дуться, я была не права, но мы же выбрались! А когда он решится сделать хоть какой-то шаг, нас уже здесь не будет, — сказала Лилит, словно пыталась успокоить не только Льюиса, но и саму себя.
— Я злюсь не на тебя, а на этот район. Терпеть его не могу, но это единственное место, где мы сможем передохнуть в безопасности, — устало сказал рыцарь.
— А где ты собираешься искать этого Торгара?
— Вот в комнате и подумаю.
Дойдя до большого здания с двумя этажами, сразу стало ясно, что это таверна под названием “Золотая рыбка”. На улице ещё был только день, но уже можно было услышать внутри весёлые голоса и громкие песни. Тяжело выдохнув, Льюис вытер пот со лба и решительно вошёл внутрь.
Как только они попали внутрь, радостные звуки, смешки и музыка стихли. Все сидящие в таверне удивлённо смотрели на рыцаря, словно увидели призрака. Но уже спустя пару секунд музыканты продолжили песню, а с одного из столиков раздался радостный возглас:
— О, Льюис! Как я рад тебя видеть, старый друг! — поприветствовал рыцаря один из сидящих за столом мужчин, перед этим жадно облизав толстые пальцы, запачканные в еде.
Сразу стало ясно, что он такой же алчный говнюк, как и все в этом сраном районе. Одетый лучше, чем почти все находившиеся в помещении, поскольку являлся купцом. Его большое пузо, появившееся явно не от плохой жизни, закрывал темно-синий бархатный дублет, украшенный золотыми вышивками, а под ним белая рубаха. Штаны из тёмно-серого сукна были заправлены в высокие черные кожаные сапоги с тиснением в виде лилии. На пальцах сверкали перстни с изумрудами и топазами, а на поясе висел кожаный кошель и кинжал в украшенных ножнах.