Лекарство
Шрифт:
Харви махнул рукой и сосредоточенно уставился на приборы, видимо, еще глубже погрузившись в свои мысли.
– Больше, чем пять раз, – нахмурился Том, качая головой.
– Не обижайся, парень.
– Уже больше чем в пять раз… – тихо повторил он.
Новости из его страны приходили неутешительные.
С ужасающей частотой во множестве городов и поселений вспыхивали очаги различных инфекционных болезней. Все попытки правительства и ВОЗ не то что предотвратить, а хотя бы локализовать смертоносные очаги,
Не хватало людей для запланированной организации карантинных мер. Зачастую именно те, на кого возлагалось обеспечение безопасности проведенных санитарных границ и оказание помощи оказавшимся в беде людям, покидали опасное место в первых рядах, резонно опасаясь подхватить неизлечимое заболевание. С другой стороны, изолированные карантином жители, опасаясь за свою жизнь и надеясь найти более безопасное место, прорывались через границы, нередко становясь невольными переносчиками болезней.
Периодически созваниваясь с матерью, Томас с нарастающей тревогой выслушивал неутешительные известия. Он неоднократно предлагал ей переехать к нему, в Соединенные Штаты. Здесь все было более или менее спокойно. Организованный порядок пока что позволял с оптимизмом смотреть в будущее. Хотя и здесь, в Америке, некоторые проблемы все-таки были. По неутешительным прогнозам, в ближайшее время ожидалось увеличение количества грызунов в охваченных чумой западных штатах и сдвиг инфекционного фронта к крупным городам.
Американский президент в очередной раз вышел в эфир с обращением к нации, заверяя о беспрецедентных мерах, которые правительство организует для того, чтобы обезопасить граждан США. Именно это выступление породило не всплеск, а буквально шквал комментариев во всевозможных ресурсах Сети. Вопреки привычному изображению здания конгресса, лужайки возле Белого дома или круглого кабинета, на этот раз фоном за спиной президента служил звездно-полосатый флаг, и это моментально породило волну слухов о том, что никаких мер по предотвращению готовящейся чумной волны не предпринято. Или же меры есть, но их недостаточно, поэтому президент со своей семьей, кругом близких людей и советниками уже эвакуирован в подземный правительственный бункер, откуда, собственно говоря, и руководит страной в последнее время. Официальное опровержение, выложенное на сайте Белого дома после появления в сети первых слухов, лишь подтвердило эту версию.
– Алло.
– Алло. Томас?
– Рад тебя слышать, мама.
– Я тоже рада тебя слышать живым и здоровым, мой дорогой. Как у тебя дела?
Голос матери звучал слабо, вибрируя болезненными нотками, придающими ему какой-то старческий оттенок.
– Ты заболела? – Том почувствовал, как его голос непроизвольно дрогнул. В его мозгу уже отчетливо всплыла картинка неизлечимой болезни. И смерть, еще минуту назад казавшаяся чем-то абстрактным, все это время выкашивающим где-то в других местах неизвестных ему людей, теперь взялась костлявой рукой за его сердце.
– Простыла немного.
– А врач что говорит?
– Врач говорит, это просто вирус. Ничего страшного, скоро все пройдет. Не переживай.
– Я в интернете читал, что Голуэй уже захлестнула какая-та эпидемия. Ты же там совсем рядом. Давай я перешлю тебе деньги и билет до Америки. Я смогу договориться с компанией на чартерный рейс. Влезу в долги, но смогу собрать необходимую сумму!
– Не надо, Томи. Это безумно дорого. Мы с тобой потом не рассчитаемся всю жизнь.
– После жизни нам уже будет все равно. Зато ты будешь в безопасности. Я же работаю. И уверен, что тут правительство сможет восстановить уровень жизни таким, какой он был до катастрофы. Все будет хорошо. Я смогу перевезти тебя сюда. Сегодня же подам прошение совету директоров и в течение нескольких дней переведу тебе деньги и вышлю на почту билет. Тебе нужно будет только доехать до ближайшего аэропорта.
– Хорошо, мой родной. Я только улажу несколько срочных дел и начну собираться. Я позвоню тебе через три дня.
– Я сам тебе позвоню, мама. Не нужно ничего улаживать. И ни о чем не беспокойся.
– Хорошо, Томи…
– Парень, – обратился к Томасу Харви, – включи гидроусилитель и проверь давление в тормозной системе. – Капитан произвел еще несколько манипуляций. – Выключаю антиобледенение. Жалюзи воздухозаборника на одну треть, Томас. Не спи!
Том тряхнул головой, отгоняя нахлынувшие невеселые мысли. Тот разговор с матерью был последним. Больше он не смог дозвониться до нее. И в том последнем разговоре не сказал, как сильно ее любит. На следующее утро в Сети появилось короткое сообщение о том, что Каррик-он-Шаннон находится в кольце карантина подразделений ОБЗ.
Да, Харви был прав. И Томас знал это не хуже его. И обижаться сейчас было глупо. На кого? На капитана? При чем тут он? Просто, видимо, накипело. Как и у него самого.
Когда сидишь дома и ждешь назначения на рейс, все, что творится вокруг, становится привычным, в порядке вещей. И все потому, что твои крылья висят отстегнутые на крючке в прихожей, или, что хуже, пылятся в чулане, покрываясь толстым слоем забвения, лишающим их силы и легкости. И только когда тебе вновь выпадает шанс, расправив их за плечами, сделав взмах, оторваться от земли и взлететь, ты мгновенно вспоминаешь, чего был лишен по воле судьбы.
Свобода и небо. Вечное небо…
– Выпускаю шасси, – бросил Харви. – Включаю насос бензоподачи. Перевожу смесеобразование в режим автообогащения. – Под его умелым руководством самолет еще сильнее сбросил скорость. – Тумблеры воздухоподачи в верхнее положение, парень.
Конец ознакомительного фрагмента.