Лекции по Исторической Литургике
Шрифт:
Далее 8-й папа Римский св. Телесфор (125-136) ввёл в употребление гимн « Слава в вышних Богу...»(лат.: «Gloria in excelsis Deo...»). В начале его пели только в день Епифании (Богоявления). Но уже со времён 50-го папы Симмаха (498-514) он стал звучать во все воскресные и праздничные дни. Причём в древних латинских рукописях этот гимн называется: «himnus in die Dominiko ad matutinas» – гимн для Воскресной утрени. В православной Церкви это т.н. « Великое славословие»,которое до сих пор завершает Утреню. А в Католической Церкви его стали
А кроме того, очевидно, именно во II веке были заимствованы из иудейского наследия какие-то Ветхозаветные песни, возможно те самые, темы которых прп. Иоанн Дамаскинвзял для ирмосов своих канонов. Достоверно известно только, что уже была песнь трёх отроков в печи (Дан.3:26-45, 52-90):
«Благословен Ты, Господи, Боже отцов наших,
хвально и прославлено имя Твое во веки.
Ибо праведен Ты во всем, что соделал с нами,
и все дела Твои истинны и пути Твои правы...»
Сейчас эту песнь по Уставу положено петь во время 8-й песни Канона (что, конечно, уже не делают даже во время Великого Поста, а заменяют её припевами). Но Д. Лурье обнаружил, что в древнейшей Иерусалимской Церкви она была Анафоральной песней, т.е. сопровождала Евхаристический канон и воспринималась как песнь о Воплощении, потому что её богословский смысл – явление Сына Божия (« И вид четвертого – подобен Сыну Божию» Дан.3:25).
Такую же литургическую функцию имела, очевидно, и песнь Соломона, выросшая из «Песни песней», потому что её богословское содержание – евхаристический пир Христа и Церкви.
9. Суточный Богослужебный Круг
Во 2 веке он только ещё начинает формироваться. К концу века в этом отношении царит полнейший разнобой. Если на более традиционном Востоке Евхаристия ещё соединена с агапами, то на бурно развивающемся Западе она уже отрывается, меняется с агапой местами, а в экстренных случаях даже переносится на утро, явственно превращаясь в Литургию.
Агапа теряет своё священное значение, отходит на второй план, становится благотворительным институтом. Вот как описывает её Тертуллиан: « У нас существует род кассы... собранное... употребляется для пропитания и погребения бедных, для воспитания сирот, для старцев... Что бы ни стоили вечери наши, выгода в том, что мы издерживаемся во имя благочестия на неимущих, ибо мы приносим им пользу угощением...» Мы садимся за стол не иначе как помолившись Богу; вкушаем столько, сколько нужно для утоления голода; пьем как приличествует людям, строго соблюдающим воздержание и трезвость... беседуем, зная, что Бог все слышит. По омовении рук и возжжении светильников, каждый вызывается на середину воспеть хвалебные песни Богу, извлеченные из Свящ. Писания или кем-нибудь сочиненные. Вечеря оканчивается, как и началась, молитвою»(«Апологетика» гл. 39).
Как видим,
Но, конечно, ни Вечерни, ни Утрени во II веке ещё нет. Правда, есть часы молитвенные – 3, 6 и 9, но это домашнее молитвенное правило, состоящее из нескольких псалмов и «Отче наш». Тем не менее, домашняя жизнь уже полна христианской обрядности.
10. Тертуллиано Христианских Обрядах
Тертуллиан в послании «К жене» выразительно описывает эти обряды, рисуя мучения христианки, бывшей замужем за язычником: « Сможешь ли ты тайком крестить постель и свое тело или же сплюнуть[когда попадётся] что-нибудь нечистое? Если ты встанешь ночью помолится, не сочтут ли тебя колдуньей? Неужели муж не заметит, что ты тайком съедаешь перед каждым приемом пищи?[т.е. евхаристический хлеб]... (гл. 5).
« Как мало подобный муж совместим с обязанностями христианки! Нужно явиться на бдение? Муж назначает в это время свидание в бане. Придет день поста? Муж именно в этот день приглашает друзей на пир. Случится ли крестный ход? Именно в этот день как никогда много хлопот по дому... Какой муж захочет расстаться с ней ночью, чтобы она пошла молиться с братьями во время ночных собраний? Стерпит ли он, чтобы она проводила ночь в праздновании Пасхи? Отпустит ли он ее со спокойной душой на трапезу Господню(т.е. на Евхаристическое собрание). Допустит ли он, чтобы она тайком ходила в темницу целовать оковы мученика? Чтобы лобзанием приветствовала братьев... проводила время в созерцании и молитве?»(гл. 4).
Этому браку Тертуллианпротивопоставляет брак христианский, когда « нет опасности присутствовать при совершении Святых Тайн, нет нужды тайком креститься и шепотом произносить молитвы. Они вместе поют псалмы и гимны, стараясь друг друга превзойти в восхвалениях Бога»(гл. 9).
Отметим, что хотя таинства Брака ещё нет, пресвитер Тертуллиануже противопоставляет церковный брак нецерковному и явно не благословляет последний. По-видимому церковный брак сводился к благословлению епископа и совместному причащению, т.е. заключался в Евхаристии из которой выделяется в отдельное таинство очень поздно.
В отличии от восточных гностиков, кафолические христиане не отвергали брак, но рассматривали его очень утилитарно: « И жену, которую он взял по установленным у нас законам(т.е. с благословения епископа), каждый из нас имеет только для деторождения. Как земледелец, бросив в землю семена, больше уже не сеет... так и у нас мерою пожелания служит деторождение.– пишет другой западный апологет конца 2 века, Афинагор Афинский. – Между нами найдешь даже многих и мужчин и женщин, которые старятся безбрачными, надеясь теснее соединится с Богом»(«Прошение», гл. 33). Это ещё не аскеза, но лишь непрерывная евхаристичность образа жизни, которая утоляет всякий другой голод.