Лекции по истории фотографии
Шрифт:
Деларош поощряет своих учеников на применение фотографии в искусстве, благодаря чему Негр обращается к новой технологии и становится одним из немногих, кто параллельно фотографирует и занимается рукотворным искусством. С 1844 года он экспериментирует с дагеротипией, создав в этой технике некоторое количество пейзажей. Около 1849-50-го начинает заниматься калотипией, используя вощеный бумажный негатив, изобретенный его соучеником Лёгре. Сначала Негр рассматривает фотографию в качестве вспомогательного инструмента для живописи, но вскоре осознает ее собственные возможности и занимается ею уже как самостоятельной творческой практикой, причем в разных жанрах – портрете, пейзаже, документалистике. В отличие от многих своих коллег, Негр собственноручно печатает свои фотографии, приобретая известность своим мастерством в этом деле. В портретах нищих,
Негр участвует в Мissions h'eliographiques, снимая архитектуру юга Франции; результат этой работы – портфолио в 200 отпечатков с изображениями зданий, руин и пейзажей. Попытки публикации к успеху не привели, однако данный проект оказался причиной правительственного заказа на серию фотографий Шартрского собора, отличающихся богатой архитектурной текстурой и ясными деталями.
Предполагая, что гравирование способно разрешить проблемы выцветания отпечатков и обеспечить недорогую форму дистрибуции фотографий, Негр совершенствует технику гелиогравюры (heliogravure), созданную Ньепсом де Сен-Виктором, и в 1856-м получает патент на нее. Несмотря на заслуги в этой области, к его глубокому разочарованию и удивлению многих, приза герцога де Люйне за фотографическую печатную технологию в 1867 году удостаивается Альфонс Луи Пуатвен.
Около 1860 года состояние здоровья заставляет Негра вернуться в родные места. Он работает в Ницце как рисовальщик и в течение несколько лет продолжает свой гравюрный проект, однако к фотографии интерес теряет.
Самая крупная и колоритная фигура во французской (если не в мировой) фотографии столетия – Турнашон Гаспар-Феликс (Gaspard-Felix Tournachon, 1820–1910), работавший под псевдонимом Надар (Nadar). Человек поразительной энергии и универсального дарования, журналист, карикатурист, коммерческий и арт-фотограф, воздухоплаватель и изобретатель, он родился в Париже (согласно другим источникам – в Лионе) и получил обычное для человека среднего класса образование; учился в медицинской школе, после чего обратился к журналистике.
В 1840 году Турнашон начинает работать журналистом в Париже. Сначала он пишет театральные рецензии, а затем и беллетристику. Во времена своего сотрудничества с левым изданием Le Corsaire-Satan Турнашон характеризуется в полицейском досье как «одно из тех опасных лиц, что распространяют в высшей мере подрывные учения в Латинском квартале… Находится под пристальным наблюдением». В середине 40-х он начинает заниматься карикатурой и в 1848-м работает карикатуристом для Le Charivari (иллюстрированная газета, издававшаяся в Париже в 1832–1937 годах). В том же 1848-м Турнашон записывается в Польский Легион, отправившийся из Парижа спасать Польшу, но в 1849-м его возвращают с германской границы. Затем он посещает Англию, отбывает срок в долговой тюрьме в Клиши. В том же 1849 году принимает псевдоним Надар и продолжает работать на различные литературные издания как карикатурист, изображая известных политиков и культурных деятелей. В 1854-м публикует «Пантеон Надара» (Pantheon Nadar), серию из 300 литографических карикатур на своих литературных современников-парижан, используя фотографию как основу для некоторых из этих портретов (издание, лишь отчасти успешное в финансовом отношении, мгновенно делает его знаменитым).
В 1853-м Надар уговаривает своего брата Адриана стать фотографом, и сам берет уроки фотографии с целью присоединиться к возникающему семейному предприятию. Однако Адриан, обладая определенным талантом к фотографии, не способен придерживаться необходимой для нее дисциплины. Тогда в 1859-м Надар открывает собственное ателье, которое в конце концов переезжает на бульвар Капуцинов (в самый центр района развлечений) и становится местом встреч парижских интеллектуалов. В апреле 1874-го Надар предоставляет эту студию для первой выставки группы художников, отвергнутых Салоном, и названных позже импрессионистами.
Надар олицетворяет лучшие качества богемного круга Парижа времен Второй империи и интересуется
В 1858 году фотограф делает первые аэрофотографии – с воздушного шара. Около 1863-го он строит огромный (6000 m3) воздушный шар «Гигант» (Le G'eant), вдохновляя Жюля Верна (Jules Gabriel Verne, 1828–1905) на сочинение романа «Пять недель на воздушном шаре». Его проект заканчивается неудачей, которая убеждает Надара в том, что будущее принадлежит машинам тяжелее воздуха, и позднее учреждается «Общество поощрения передвижения по воздуху при помощи машин тяжелее воздуха», где Надар становится президентом, а Жюль Верн – секретарем.
В 1870-м, во время осады Парижа во Франко-прусской войне, используя воздушные шары, Надар налаживает почтовое сообщение французского правительства со столицей. Другим способом связи становится голубиная почта: изображения писем уменьшались микрофотографически, а затем увеличивались для чтения при помощи проекционного увеличителя, предвосхищая тем самым V-mail времен Второй мировой войны.
В 1880–1890-е он продолжает управлять парижской и марсельской студиями. В 1886-м его сын Поль осуществляет идею отца, делая первое в истории фотоинтервью (фотографическую серию с подкартиночными подписями – фрагментами интервью) с химиком Эженом Шеврёлем (Michel-Eugene Chevreul, 1786–1889) в столетний юбилей этого последнего, и тем самым предугадывает путь, по которому журналистика будет развиваться в будущем. Дожив почти до 90 лет, Надар переживает всех тех, с кем начинал свои занятия фотографией и кого изображал в своем знаменитом «Пантеоне».
Какие бы житейские и финансовые проблемы у Надара не возникали, он продолжает вести богемный образ жизни и остается выдающимся фотографом-художником. Демонстрируя предельные возможности фотографии того времени, его творчество продолжает традицию психологического портрета, начатую в XVIII веке Жаном Гудоном (Jean-Antoine Houdon, 1741–1828), а в XIX-м продолженную Давидом (Jacques-Louis David, 1748–1825) и Энгром. Сам Надар, характеризуя свою портретную практику, говорит о «моральном понимании сюжета – том мгновенном понимании, которое дает возможность контакта с моделью, помогает вам охватить (суммировать) ее, открывает ее привычки, идеи, характер и помогает создать не равнодушную репродукцию, предмет рутины или случая… а убедительное и симпатическое сходство, интимный портрет». Что же касается исследователей надаровского творчества, то некоторые из них полагают, что все разновидности фотографической съемки, которые он практикует, равно как и его карикатуры, имеют основанием популярное учение физиогномики. В ту пору считалось, что законы физиогномики распространяются не только на человеческое лицо и телесную пластику, но также на явления широкого внешнего мира, и с этой точки зрения изучение подземных, надземных и человеческих пространств у Надара можно характеризовать как различные ответвления его единого исследовательского интереса.
Теперь пришло время вернуться в Великобританию, которая – воспользуемся выразительной формулировкой из одного русского переводного издания с французского – «как всегда, наособицу». Поскольку Великобритания – вторая родина фотографии, то здесь существует собственное, аутентичное отношение к медиуму, значительно отличающееся от французского. Для ее британских адептов фотография – занимая разное место в их жизни – непременно заключает в себе элемент любительства. Совсем не в смысле непрофессионализма, а в форме любовного, несколько эксцентричного и «неправильного», но всегда глубоко индивидуального отношения к этой деятельности. Именно эта индивидуальная составляющая британской фотографической практики усложняет возможность более точных ее определений.