Лекции
Шрифт:
Что касается духа, то здесь понятно — «веруах». Конечно, можно сказать, что это ветер — на еврейском языке это одно и тоже. Но здесь всё-таки этим же словом обозначается дух. Значит, смотрите теперь, какая получается вещь: опять намёк на Троицу для христианина.
Ну а дальше: «дух Божий носился над водою». А вот это слово гораздо интереснее. По–еврейски «носился» — «мэраxэфэт». Мэраxэфэт — это слово… вообще это слово конгениально, абсолютно созвучно русскому слову «нестись».
Русский глагол «нестись» имеет два смысла. Да, мальчишка носится
Потом в Книге Второзакония Бог о себе будет говорить, сравнивая себя с орлом, который высиживает Израиль.
Христос в Новом Завете — помните, когда Христа ведут на Голгофу? — обращает к женщинам Иерусалима горькие слова: «Иерусалим–Иерусалим, сколько раз я хотел собрать детей твоих под крылья Мои, как птица собирает птенцов под свои крылья. Но вы не захотели. Се — оставляется дом ваш пуст…».
Вот… понимаете, какая вещь… Изначально нам Библия даёт образ любви, которая теплом своим согревает начала мироздания. Знаете, что здесь удивительно? В любой мифологии мир возникает в результате войны. А здесь — в результате тёплого высиживания… Здесь нет космической войны (сил зла, материи и духа), как это есть, скажем, в индуистском эпосе и греческом, и любом другом. В Библии нет войны… Не война стоит у истоков мироздания, а слово Божественной любви…
Точно так же в Библии нет теогонии. «Теогония» — помните, что это такое? Происхождение богов.
Опять же, любая языческая мифология нам рассказывает об истории божественной семьи: как такой-то бог породил такого-то, тот потом породил таких-то, затем они между собой подрались, кто-то кому-то чего-то отрубил, из отрубленного потом такая-то богиня появилась и так далее…
Ну… классический пример — Афина, уже упоминавшаяся. Откуда она взялась-то? Она вышла из головы Зевса. Замечательно. А вы помните, как Афина оказалась в голове Зевса? М? Дело в том, что у Зевса была жена. Звали её Метидой. Короче, они поругались. И Зевс решил Метиду сссж… в порошок, короче. А с Метидой справиться было непросто даже Зевсу. Дело в том, что Метида, она (как из сказки «Кот в сапогах») спокойно принимала любой образ, любую величину. И, представляете, когда твоя жена вырастает ростом до небес, с ней не очень-то просто справиться. И поэтому Зевс идёт на обычную уловку Кота в сапогах. Он говорит: «А ты, действительно, можешь любую форму принять?» Метида говорит: «Да». Он говорит: «А ты можешь маааленькой стать?» А она говорит: «Ну, конечно, могу…». — «Ну, стань, пожалуйста?». Она становится. Тут Зевс, не будь дурак, её и съел. А Метида была уже беременна в это время от него. Беременна Афиной. Вот так в его голове, простите, и оказалась Афина.
Милая детская сказка, правда? Таких милых детских сказок полно в греческом эпосе. Мы с вами помним Афродиту, выходящую из пены морской. Надо рассказывать, откуда эта пена взялась-то? М? Или дальше сказок Куна никто ничего о греческой мифологии не знал? И откуда эта пена в мировом океане взялась — кто кому чего отрубил перед этим… Не буду я рассказывать, ладно. А-то скажут: у нас тут, понимаете, отец Андрей приехал читать лекцию на эротическую тематику.
Так вот… никакой такой теогонии, борьбы богов (теомахия) — никакой теомахии здесь в Библии нет.
Значит, «Земля была безвидна и пуста. И дух Божий носился над водой…».
Что здесь интересно? О воде не было сказано до этого ни слова. Откуда вода-то взялась, над которой носится дух Божий? А вот дело в том, что и в античной философии (Фалеса, скажем, вспомним), и вообще в мировой мифологии вода — это образ праматерии. Потому что у воды нет формы. Это некоторая аморфная субстанция — такой «апейрон». Так вот… раз земля была безвидна и пуста, она с водой сравнивается: бесформенная… Мировой океан. И дух Божий его согревает, чтобы в нём родилась жизнь…
А затем: «И сказал Бог: «Да будет свет». И стал свет. И был вечер, и было утро. День один».
«И сказал Бог». Обратите внимание — через эту формулу будет дальше идти развитие всего мироздания. Сказал Бог — сказывается, проговаривается что? Слово. Вот мы вновь видим то самое слово, логос Божий, которым создаётся весь мир. Мы его встретили на первых страницах Библии — и мы его увидим потом, в кульминации: слово Бога стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины. То слово, которое потом на Голгофе распнёт. Это то слово, которым был создан весь мир, весь космос. «И сказал Бог: «Да будет свет». И стало так. Опять обратите внимание: никакого сопротивления, никакого упрямства.
«И был вечер, и было утро…». Вы обратили внимание на то, что в Библии обратный порядок исчисления суток? У нас мы бы сказали — был день, и был вечер; было утро, и был вечер («день и ночь — сутки прочь»). Библия считает иначе: ночь и день — это сутки. «Был вечер, и было утро».
Почему так?
Одна из непосредственных текстуальных причин заключается, очевидно, в том, что свет возникает в конце первого мирового дня. Сначала безвидность материи создаётся, дух Божий сначала носится над ней в темноте. А затем «да будет свет» — к исходу первой мировой эпохи. Значит, утро, оно не у начала мироздания, а космическое утро — это, скорее, вторая фаза.
Во–вторых, обратите внимание — получается так, что любой день творения начинается с ночи. Дело в том, что ночь — это время зачатия. Время рождения, время, когда, действительно, созидается что-то новое. Василий Розанов однажды замечательно спрашивает: «Вы можете себе представить гениальное стихотворение, написанное в полдень?» Нет… В полночь, скорее, а в полдень — нет…
Так вот, на самом деле, Библия говорит нам не о днях творения, а о ночах творения. Именно, действительно, тайна, непостижимая тайна… перехода — из небытия в бытие. Непостижимая тайна, когда из мёртвого возникает живое или из мира неразумного возникает разумный человек… Это до конца мы никогда не сможем понять, откуда это…
«Был вечер, и было утро. День один». Ещё одна тайна Библии. Почему не сказано «день первый»? Про все следующие дни сказано так: «день второй», «третий», «четвёртый»… А здесь — «день один». Почему?
Первый смыл непосредственно из текста мы берём. «День один» (по–славянски — «един»): ночь и день не противостоят друг другу. Свет и тьма здесь не являются противоборствующими космическими началами. «Я творю свет и созидаю тьму», — говорит Господь в книге Исайи. Значит, здесь нет противостоящего Богу начала тьмы. Поэтому «день един».