Шрифт:
Бутерброд всегда падает маслом вниз
Девушка угукала в трубку и что-то быстро записывала на маленьком листочке с клейким краем. Едва она закончила разговор, раздался внутренний звонок. Это был шеф.
– Леночка, сделайте-ка мне кофе.
– Хорошо, Игорь Натанович.
Приклеив бумажку рядом с телефоном она побежала на кухню. Достала чистую чашку, быстро долила воды в контейнер кофеварки, засыпала новый кофе, мысленно ругнувшись на менеджеров, которые уже выпили всё, а новый не засыпали. Взглянула на пару чашек, стоящих рядом с мойкой – она так и не успела вымыть посуду, а ещё у шефа в кабинете грязная чашка. Пока готовился кофе быстренько вымыла посуду. Поставила на поднос чашку с новой порцией кофе
Оттуда она возвращалась с тем же подносом, но уже с грязной посудой. Решив не откладывать на потом, а то может до вечера больше времени не будет, вымыла чашку. Пока она была занята в обеденной зоне, кто-то в офисе где-то открыл окно. Сквозняк пролетел по офису, зашуршав бумажками, сбросив со стола документы, где-то хлопнул дверью, а где-то оконной рамой. Бумажка с записью, чуть ранее сделанной секретаршей, не удержалась на столе.
Начальник АХО вечно экономил. Леночка уже не раз ругалась с ним, требуя, чтобы он покупал качественную канцелярию, но он вечно придумывал отмазки, то не было на складе определённой марки, то забыл, что ему уже сто раз было говорено. Вот и в этот раз, вместо качественных, но дорогих блоков стикеров, он привёз какое-то недоразумение, которое едва держалось на горизонтальной поверхности, с вертикальной же отклеивалось моментально.
Пробежавшего по офису сквозняка эта бумажка, разумеется, не выдержала, отклеилась от стола и, кружась в воздушном потоке, спланировала, удаляясь всё дальше от стола. Приземлилась рядом со шкафом. Следующий воздушный поток благополучно загнал её вглубь. Шкаф был почти вровень c полом. Даже при желании трудно было бы что-то запихнуть под него. Но закон подлости никто не отменял и бумажка с важной записью, без труда оказалась под шкафом.
На обратном пути с кухни секретаршу окликнул охранник. Приехал курьер, ей следовало получить документы, что он привёз. Вернувшись к столу, девушка сгрузила на него то, что привёз курьер, и внимательно посмотрела на стол. У неё было смутное чувство, что она что-то должна сделать. Вроде она оставляла записку. Оглядела стол – ничего. «Если бы я что-то должна была сделать, я бы написала себе напоминалку», – неуверенно размышляла девушка. Она крутила прядь волос на палец, пытаясь вспомнить, что должна сделать. Локон уже закрутился туго-туго вокруг пальца. Она всегда так делала, когда была озадачена. На всякий случай посмотрела вокруг стола, ну вдруг записка всё-таки была. Мало ли сдуло со стола.
Её размышления прервал звонок шефа.
– Курьер приехал?
– Да, секунду, сейчас принесу договор, – ответила Леночка, судорожно разбирая привезённую документацию.
Найдя нужный договор, она отправилась к шефу.
Потом было ещё какое-то поручение, за ним следующее. А ещё был список дел на день, которые нужно было обязательно сделать.
А важная бумажка осталась лежат под шкафом. Там она так и пробудет до того момента, пока кому-то не потребуется двигать мебель.
Увольнение
«Не долго музыка играла…» – мрачно думала она.
Лелёка сидела на полу. Верней на соломе, что лежала на земляном полу. Отдельные соломинки застряли в её коротких, чуть вьющихся волосах. Камеры в замке были в подземелье. Это был такой своего рода пережиток. Раньше тут действительно держали заключённых, правда недолго, пока не казнили. Раньше темница была больше, теперь же оставили лишь малую часть, так на всякий случай. Надолго тут никто не задерживался. После пыток, которые применялись когда надо было получить информацию, если, конечно, пленник выживал, его отправляли в государственную тюрьму, которая была на другом острове. Иногда, верней чаще отправляли на казнь, опять же, если было кого отправлять после пыток. Насколько достоверна была эта информация – неизвестно. В прежние времена, когда тюрьма под дворцом была раза в три больше так и было, теперь же…
Насколько знала девушка, сюда попадали крайне редко. Однако истории из прошлого продолжали своё действие. Все прекрасно знали, что из подземного заточения один путь – смерть: быстрая, но всё равно мучительная здесь, в подземелье под пытками, когда смерть за благо. Или медленная, если удастся пережить все эти ужасные пытки, на острове, куда сошлют, но всё равно смерть. Обычно те, кто собирался преступить закон, правильней сказать, предать правящего короля или королеву, держал при себе яд, на тот случай, если будет схвачен. Разумеется, это не спасало от смерти, но прекрасно помогало избавиться от жутких пыток.
Нахождение в тюрьме не сулило ничего хорошего. Ленка знала, что пленников очень плохо кормили, делалось это умышленно. Все были в одиночных камерах, и это тоже было специально, чтобы лишить преступников общения с другими заключёнными. Индивидуальные средства связи, разумеется, были под запретом, также, как и книги. И даже труд относился к разряду развлечений и был разрешён лишь тем, чьи преступления не считались значимыми для короны. Хотя таковых среди заключённых, попавших из дворца почти не было.
Незначительные проступки рассматривались аналогом земного суда. Тогда заключённые получали какой-то срок на исправление. И обычно их отправляли в другое исправительное учреждение. Там они были в более выгодном положении, так как работали, имели хоть небольшое общение, а также имели не просто надежду выйти из тюрьмы, а вполне законное основание – становились свободными отсидев полученный срок.
Преступники же пошедшие против правителя королевства не подлежали суду, а значит их нахождение в тюрьме было бессрочным. Скудное питание, отсутствие общения и ничегонеделание довольно быстро сводило таких заключённых с ума. Некоторые успевали покончить с собой до того, как это случалось. Это никого не заботило, убьёт себя человек или нет. Доля этих преступников была незавидной. Именно поэтому решившись на измену, в первую очередь человек задумывался о том, чтобы найти хороший яд. Именно поэтому, когда таких преступников ловили, первое что делали – искали яд, чтобы не дать преступнику убить себя до допроса.
Допроса… Какое страшное слово, верней то, что за ним скрывается.
В голове было пусто, казалось, что эта пустота даже звенит. Она не знала о чём думать. Начинала и тут же перескакивала на что-то другое и неизменно приходила к мыслям о предстоящем допросе, верней пытках, которые должны были его сопровождать. Даже если её будут пытать, ей нечего будет сказать. Она никого не предавала. А обвиняли её именно в предательстве королевы, а значит и короны, и государства.
«Божечки мои, – чуть не плача, думала девушка, – а всего-то полгода назад я страдала, что меня уволили».
«Хотя нет, не полгода», – одёрнула она себя. Чтобы хоть чем-то занять себя, а самое главное отделаться от постоянно возникающих мыслей о пытках, которые наводили ужас, Лелёка попыталась высчитать, сколько она уже в королевстве.
Она попыталась вспомнить тот злополучный день. Произошло это спустя неделю после звонка и летающей бумажки для записей.
Шеф решил проверить, где, на каком этапе происходит потеря клиентов. Нанял контору, которая должна была выступить в качестве тайного клиента. Они звонили в разные отделы, представлялись крупной компанией, говорили, что им нужна мебель для нового офиса. Шеф специально предоставил этой конторе внутренние номера сотрудников, чтобы, обходя колл-центр, проверяющие напрямую попадали в другие отделы. Все, все кроме Леночки, передали контакты менеджерам, те созвонились с потенциальным клиентом и пришли к шефу для получения особой скидки для клиента. И лишь звонок, который пришёлся на Леночку, не был обработан менеджерами. Не разбираясь, не слушая объяснений, да их и не было, шеф уволил секретаршу. Ему даже в голову не пришло, что звонки от потенциальных клиентов приходили в колл-центр, а не секретарю. В реальности ни один клиент никогда не смог бы попасть на секретаря. Проблема с потерей клиентов если и была, то это точно не в личном секретаре дело. Но шеф провёл почему-то формальную проверку, успокоился и стал жить дальше, так и не решив проблему.