Лелёка и голубая пуля. Часть I
Шрифт:
Парень слегка тронул девушку за локоть. Она перестала внимательно разглядывать стариков и сказала.
– Здравствуйте, меня зовут Лелёка.
Она увидела, как вздрогнула мать. Мужчина если и не испугался, то напрягся. Зрачки во всяком случае расширились у обоих. Вспомнив, что русских ругают за неприветливость, девушка заулыбалась. Хозяева дома невольно заулыбались в ответ. Женщина, чуть посторонилась и, сделав приглашающий жест рукой, пошла в дом.
Девушка последовала за ней в дом. Они прошли в комнату, которая оказалась довольно просторной, с более чем скромной обстановкой. Посередине большой стол, стулья, штук шесть или даже больше. Зона, отведённая под кухню, занимала должно быть треть комнаты. Рассматривать было как-то неловко,
«Россия доисторических времён», – определили для себя это девушка.
Ещё в комнате было какое-то подобие диванчиков напротив камина. Несмотря на жару, там был огонь. Должно быть именно от него дым и увидела девушка, когда решала куда идти.
Решив, что в чужой дом с пустыми руками неправильно приходить, Лелёка достала бутылку, сыр и виноград, выложив всё это не стол. Хозяева с недоумением уставились на то, что она достала. Больше всего их заинтересовала бутылка. «Ха! Выпить все не дураки», – подумала сначала девушка. Однако понаблюдав за ними, поняла, что заинтересовало их скорее сама бутылка, чем её содержимое. «Они не видели стекла? Или бутылок такой формы?» – не веря собственному выводу задала она самой себе мысленно вопрос.
– Это надо открыть, – сказала девушка, пытаясь жестами показать, что надо сделать.
Этим она вызвала ещё большее недоумение. Тогда она показала на сыр и попыталась объяснить, что его надо порезать. Тут же на столе появилась какая-то плошка, Ленка так и не поняла, из чего ты была сделана. Следом хозяйка достала и нож. Такой себе довольно обычный нож, очень похожий на человеческий. Леночка нарезала сыр. Потом сказала и показала, что надо вымыть виноград.
Женщина забрала у неё гроздь, отнесла к кухонному столу, положила ягоды в миску, налила воды. Помыла, чуть ли не каждую ягодку по отдельности, и потом вытерла гроздь полотенцем. Глядя не него, Лелёка вспомнила бабушкины кухонные льняные полотенца. Уж очень это было похоже на них. И даже вышивка была, правда своеобразная, не похожая на ту, что девушка видела раньше.
Лелёка снова взяла бутылку, открутила защитную плёнку и показала на пробку, показывая, что надо её вынуть. К этому времени уже подошёл младший брат. Поняв, о чём говорит девушка, он аккуратно взял бутылку, подцепил пробку каким-то крюком и с трудом, но вытянул её. Девушка показала, что надо налить и пить. Женщина принесла деревянные, как их окрестила Лелёка, чаши. Они чем-то напоминали грааль, верней то, как его изображают в голливудских фильмах.
Девушка разлила вино по этим чаркам. Подняла свою. Поняла, что не знает, принято ли здесь чокаться, поэтому просто отсалютовала, и пригубила вина. Закусила кусочком сыра и ягодой винограда. Хозяева дома повторили за ней. После глотка младший брат закашлялся. Старший смотрел с удивлением и еле сдерживался, чтобы тоже не закашляться. Видимо алкоголь здесь не употребляли. Старик крякнул, скорее недоумённо или от неожиданности, но выпил до конца, и похоже, с удовольствием. Жена же расплылась в довольной улыбке и что-то быстро заговорила, как запела. У неё был необыкновенный голос, лёгкий, мелодичный. Она скорее обращалась к детям, чем к мужу. Те выслушали её, затем снова пригубили вино, на этот раз сделали маленький глоточек и закусили, сыром и виноградом.
Лелёка села за стол. Посмотрев на хозяев, она указала им на стулья. Только после этого они тоже сели.
Старик обратился к девушке, на этот раз говоря медленно, словно вспоминая слова. То, что он сказал отдалённо походило на вопрос: «Откуда будет госпожа?» Это было похоже на тот язык, на котором они только что говорили, и в тоже время был другой, более похож на русский, на котором говорила Лелёка.
Девушка понурила голову. Она не знала, что сказать. Откуда она. Как им объяснить, что она провалилась куда-то и оказалась здесь. Кстати, непонятно, что это за здесь. Определённо это была не её Земля.
«Что это такое? Альтернативная вселенная?» – подумала Лелёка.
Неизвестно как здесь отреагировали бы на то, что она куда-то провалилась и оказалась в этом месте. На земле, если бы она стала объяснить, про провалилась, ей бы вызвали санитаров. Опираясь на имеющийся жизненный опыт, решила на всякий случай перестраховаться, поэтому сказала:
– Я не помню. Я не знаю.
Вот так само собой получилось, что она стала изображать потерю памяти. Наверно это было правильным решением, во всяком случае пока она не разберётся что к чему здесь.
Врага лучше знать в лицо
Лелёка настолько погрузилась в воспоминания, что не заметила, как возле решётки её камеры появился Никеус.
Никеус Умнола – типичный барл из благородного, но обнищавшего рода, одновременно полный снобизма и презрения к богатым, но не знатным барлам. Выше среднего, как почти всё его поколение, что переросло родителей почти на голову, коротко стриженные пепельно-каштановые волосы, для удобства на службе, серо-зелёные глаза, как и у многих барлов, стройный и мускулистый, как все гвардейцы. На самом деле, он был даже привлекательный молодой человек. Наверно разбил ни одно девичье сердце.
– Сидишь?! – язвительно сказал он, скорее утвердительно, а не спрашивая.
Девушка промолчала. Похоже ему её ответа и не требовалось.
– Ничего, королева быстро с тобой разберётся. Таким как ты одна дорога. Он изобразил как она станет выглядеть после того, как её казнят.
Лелёка демонстративно тяжело вздохнула, как бы говоря: «Ну какой же ты дурак!» и отвернулась от решётки.
– Что думаешь тебе всё сойдёт с рук? Предательство никому с рук не сходит.
Лена слышала, как он набрал побольше воздуха в грудь, видимо собираясь разразиться очередной запугивающей тирадой, однако ничего не сказал. Послышались шаги нескольких человек. Лелёка оглянулась, полагая, что это пришли за ней. Однако появился Сигрус с двумя гвардейцами. Те оттащили Никеуса от решётки, видимо начальник подал им знак. Тот снова закричал, правда на это раз уже в адрес командира.
– И тебе, Нимрла, это не сойдёт с рук. Надо ещё разобраться, почему ты с предательницей так дружен. Может вы сообщники? И ты покрывал её всё это время.
– Заткните этого дурака, – негромко и беззлобно сказал командир.
Крики всё ещё продолжались, но слов было уже не разобрать. Рот Никеусу, конечно же, никто не заткнул, просто утащили из темницы.
После того, как Лелёка увидела, кто пришёл вслед за Никеусом, она снова повернулась к решётке спиной. Девушка знала, что отвечать ей придётся не перед гвардейцами, для этого есть дознаватели. Начальник её пришёл не пытать и допрашивать её, а по другой причине. Ему нужны были её пояснения. Однако она не хотела отвечать на его незаданные вопросы. Ещё больше она не хотела смотреть в его глаза полные недоумения и укора одновременно. Сигрус потоптался возле решётки, но так и не заговорил. Видимо ждал, что она хотя бы повернётся к нему, или сама всё объяснит. Не дождавшись он повернулся и ушёл.
«Ну и хорошо, что объясняться с ним не придётся, – подумала девушка, – тем более, что сказать-то мне ему и нечего».
Познакомилась с Сигрусом Лелёка, когда поступила в гвардию. Верней тогда она начала с ним общаться. Впервые она его увидела раньше, ещё до поступления на службу. Собственно, в гвардию именно Сигрус её и взял, а заодно и под свою личную опеку.
Тогда же и зародилась вражда с Никеусом, поначалу хорошо скрываемая тем. За что тот взъелся на неё было непонятно. Дорогу она ему не переходила, как думала девушка. Он как был старшим над первым подразделением гвардейцев, так и остался. По большому счёту они даже на службе не особо пересекались, несмотря на то, что Лелёка была в его подразделении. Непосредственным начальником у девушки был заместитель Никеуса.