Лемурия
Шрифт:
Той ночью произошло событие, которое всех нас, и особенно меня, застало врасплох. На рассвете прибежал Ларго. Он был бледен больше обыкновения и, дрожа всем телом, рухнул на землю, словно взмыленный скакун. Долго, несмотря на
– Джулия…
– Что с ней? – встрепенулся я. – Да говори ты!
– Она пропала, – с трудом выдавил он из себя.
– Как пропала? Что ты врешь? – накинулся я на него с кулаками, и меня едва оттащили в сторону. Я бросился бежать; остальные, кроме дежурных у стены, последовали за мной. Джулии действительно нигде не было видно. Я кликнул ее. Но ответом мне была лишь тишина.
Когда пришел Ларго, он показал нам, где ночевала Джулия.
– Что ты с ней сделал? – снова я набросился на него. – Ты хотел ее изнасиловать, а она сопротивлялась, тогда ты убил ее… Так, было дело?
Нас разделяла стена из мужских тел, в противном случае я бы, наверное, расправился с ним. Как говорится, без суда и следствия. Его вина для меня была очевидна. Но в этот момент подошел Полковник, который был отменным следопытом.
– Следы ведут к озеру, – сообщил он, показывая нам утоптанную тропинку. – Видите, они явно принадлежат не женщине…
– Хочешь сказать, что он утопил ее?
Вместо ответа Полковник подозвал Ларго и велел ему разуться. Стопа музыканта была короче оставленного следа.
– Нет, это был не он, –
– Если не он, тогда кто? – задал я уместный вопрос и посмотрел на Ларго, который выглядел испуганным и растерянным. Мне стало жаль его, и я, отвернувшись в сторону, спросил:
– Был здесь кто-нибудь, кроме вас двоих, в эти дни?
– Нет, – качнул головой Ларго. – Но… постойте, я слышал сегодня ночью какой-то всплеск на воде. И подумал, что это рыба…
– Неведомый враг пришел из озера? – с недоверием покосился я на него. – Бред какой-то!
– Тем не менее, следы ведут именно в ту сторону, – заметил Полковник.
– Как бы там ни было, это не снимает с него вины! – заявил я, будучи все еще в гневе. – Он должен был охранять ее, а вместо этого… он все проспал.
В дальнейшем я часто укорял себя за эти слова, которые в порыве гнева слетели с моего языка, но было уже поздно. Я не знал, как тяжело приходилось этому парню в те дни. Сначала ревность, потом злость оттолкнули меня от него, и этого я себе затем долго не мог простить…
Я сидел на берегу озера и думал о Джулии. Мысль о том, что я могу ее больше не увидеть, болью пронзала мне сердце. Мой взгляд блуждал по округе, то и дело останавливаясь на водопаде, который, низвергаясь с высокой скалы, шумел, пенился и искрился в лучах полуденного солнца, образуя сплошную белую пелену.
Конец ознакомительного фрагмента.