Лемурия
Шрифт:
Взглянув на меня, Джулия приветливо улыбнулась и предложила мне присоединиться к ним:
– Зачем же быть одному, когда в компании всегда веселее?
Ее слова несколько охладили огонь, бушующий в моем сердце, но отнюдь не погасили его. Я сел немного в стороне. Ларго затянул какую-то печальную песню.
Я все еще был зол, и гнев, раздирающий меня изнутри, рвался наружу.
– Серенада солнечной долины, – так волки воют на Луну, – само собой слетело с моего языка. Ларго перестал петь и с недоумением уставился на меня. По счастью, в этот момент над долиной пронесся мощный бас Полковника, который взял на себя ответственность
– Готово!
Ларго тотчас, словно ветром сдуло. Джулия осталась на своем месте.
– Вы разве не голодны? – осведомился я, покосившись на нее.
– Я вегетарианка, – сообщила девушка. – А вы?
– Просто не хочу, – угрюмо отозвался я.
– Не верю, – усмехнулась она.
Джулия села рядом со мной.
– Что такое? Чем вы опечалены? – спросила она, пытаясь заглянуть в мои глаза. Я отвернулся, не отвечая ей.
– Кажется, я поняла, – засмеялась она. – Вы расстроены из-за того, что Ларго спел для меня эту песню?
Я молчал. А она продолжала:
– Вы приревновали меня. Это так забавно.
– Не вижу ничего смешного, – обиделся я. Она тотчас перестала смеяться и посмотрела на меня каким-то странным испытующим взглядом. В этот миг я отвел свои глаза в сторону и начал нести какую-то чепуху.
– Я понимаю, он музыкант, выступает с концертами в Лондоне. Super Star… А кто я такой? Клерк, один из тысяч, и неудачник…
– Не говори таких слов, Джон, – вдруг, схватив меня за руку, сказала она. – Какой же ты неудачник?! Разве это не ты нашел для нас воду? Ты подарил нам всем надежду!
От ее прикосновения меня мгновенно бросило в жар. Сердце запрыгало в моей груди.
– У тебя учащенный пульс, – сообщила она, отпустив мою руку. – Похоже, ты и впрямь влюблен в меня…
– Что? – переспросил я, не веря своим ушам.
– Я учусь на медицинском факультете, – пояснила Джулия. – На кафедре кардиологии. Нам говорят, что сердце – это просто насос, который гонит кровь по кругу. Я много раз видела его на картинках и макетах. Орган с несколькими отделами и отходящими кровеносными сосудами, – вот, что такое сердце. А совсем недавно я побывала на операции по пересадке сердца. Оно бьется, пульсирует… Это так странно! И трудно поверить, что оно способно чувствовать и любить. Я ведь до этого дня не сомневалась, что только инстинкты управляют людьми… Иди, – сказала она, кивая в сторону костра, где ели остальные. – Наверное, там еще что-то осталось.
Когда я, поужинав, вернулся назад, она лежала на траве, глядя на звезды. Я лег рядом, и она вдруг прижалась к моей груди и тихо-тихо зашептала:
– Джон, здесь каждый думает только о себе. В случае опасности они все будут спасать собственные шкуры. Но ты… ты ведь не оставишь меня?
Я чувствовал, как прыгает сердце в ее груди. Она посмотрела на меня с мольбой в глазах. Я обнял ее крепко:
– Ты не одна. Ничего не бойся. Я тебя не брошу. Ты под моей защитой!
– А ты способен защитить меня? – усмехнулась она, отстранившись от меня. – Ты совсем не похож на Рэмбо!
– Это правда, – вздохнул я. – Но зато у меня голова на плечах и навыки выживания, полученные благодаря отцу…
Едва я сказал это, как вспомнил утреннее происшествие.
«Что же это было? Галлюцинация?»
– Что такое? – удивилась она, разглядев перемену в моем лице. Я качнул головой и
– Мой отец был военным. Служил в морской пехоте. Прошел войну в Персидском заливе. Он вернулся оттуда совсем другим человеком. Я так боялся его, что всегда обращался к нему «Sir» и ни разу не сказал «Dad». Иракская пуля застряла у него в голове. Его списали по ранению. Когда он вернулся с войны, я был слабым и щуплым мальчишкой одиннадцати лет, а он хотел сделать из меня солдата. Подъем в пять утра, пятьдесят отжиманий, бег на три мили… Помню, я валился от усталости, падал от бессилия, а он бил меня своим армейским сапогом. Иногда разбивал мне лицо до крови. Но это все было еще терпимо. Больше всего на свете я боялся каникул, потому что в те дни отец тащил меня в горы или пустыню. В других семьях родители водят своих детей в поход, с собой они несут палатки, спальники, припасы в дорогу, но мой отец просто заводил меня в самую глушь и оставлял там – один на один с превратностями судьбы. Как-то раз в горах я наткнулся на огромного бурого медведя и бежал от него несколько миль. Отец откуда-то со скал смотрел на мой необычайный кросс, а потом долго потешался надо мной…
– Ты не служил в армии? – спросила Джулия.
– Нет, у меня слишком рано зрение испортилось, да и отца к тому времени уже не было в живых. Он умер от цирроза печени. Спился, когда мать развелась с ним и забрала меня во Флориду. Ну, а я много читал, потом надел очки…
– Очки? – удивилась Джулия. Она вгляделась в мое лицо, потом заметно побледнела и выпалила:
– Я вспомнила – ты пялился на мою грудь там, в самолете!
– И что же? – не понял я. Она отстранилась от меня и села на траву.
– Ты такой же, как все. Думаешь только об одном, как бы переспать со мной, – тихо со слабым стоном произнесла она, а потом с вызовом бросила. – Ты что же, теперь носишь линзы?
– Нет, – отвечал я. – Зрение вернулось ко мне.
– Ври больше! – вспылила она.
– Да, я правду говорю, – возмутился я. – Когда я очнулся на этом острове, очки мне уже были не нужны… Что с тобой? Какая разница, что было в самолете? И почему мой взгляд тебя так оскорбил? Между прочим, перед падением самолета ты тянула ко мне руку…
– Не было этого, – возразила она.
– Еще как было! – усмехнулся я. – Я догадываюсь, что у тебя был какой-то неудачный опыт любви, и теперь ты парням не веришь… Можешь себе представить, что недавно меня бросила девушка? Между прочим, она сказала, что я неудачник… Думаешь, я тебя обманываю?
Она не ответила, некоторое время стояла на одном месте, потом направилась в ту рощу, где я днем собирал плоды.
– Джулия, не уходи далеко, – крикнул я ей вдогонку, – там может быть опасно!
Когда она скрылась за деревьями, я растянулся на траве, – мне почему-то было хорошо в эти мгновенья: тепло и дышалось удивительно легко. Я смежил глаза и, уже забываясь сном, почувствовал, как чья-то голова упала мне на грудь. Я машинально обнял рукою Джулию, которая прильнула ко мне, и заснул.
Пробуждение мое было тревожным. Где-то вдали слышались выстрелы…
Глава третья. Борьба за выживание
Я открыл глаза и вгляделся в темноту. На небе все еще сияла полная луна. Джулия лежала рядом, на траве. До моего слуха вдруг долетел взволнованный голос Ричарда: