Шрифт:
Ростислав Чебыкин
ЛЕHИH И ПЕЧHИК
Жил, помнится, в селе Шушенском печник, Ухов Кондратий Петрович. И слыл он на всю округу хорошим мастером своего дела. Печки клал отменные, потому как работу свою любил. Так, бывалочи, и говаривал: "А коли вам печку сложить, или там, скажем, еще чего, так это завсегда пожалуйста". И поэтому Кондратия Петровича очень любили и уважали.
И вот сидит как-то Кондратий Петрович на своем крыльце и думает там о кирпичах разных, а одновременно смотрит на поле (поле-то как раз напротив крыльца было). И вдруг видит он: прямиком через поле какой-то мужик в кепке несется, да так шибко, будто гонится за ним кто. "Да
– Ишь моду завел - по чужим арбузам шастать. И небось ведь своих не сажает! Сажал бы себе арбузы и носился бы по ним хоть кувырком, а так что?" Пошел он, значит, за ружьем, и даже не пошел, а побежал, сломя голову, прямо скажем, чтобы, того и гляди, не упустить. А в сенях у старика, надо сказать, грабли лежали, потому как он их после прополки убрать забыл. И вот остановился Кондратий Петрович перед этими граблями, как вкопанный. "Еканый мазай!
– подумалось печнику.
– Так ведь это же Ленин был!" Сам-то Кондратий Петрович Ленина никогда в глаза не видел, мало того, даже ни разу не слышал о нем ничего и вообще о Ленине ничего не знал, так как был мужик темный и неграмотный. Hо Ленин был вождь мирового пролетариата и вообще очень светлая голова, поэтому печник сразу понял, что это Ленин.
Hу, про ружье, он, конечно, тут же забыл, мало того, так больше никогда о нем не вспомнил. Да и зачем ему ружье - Советская власть вот-вот наступит! Hо про это он по своей необразованности не подумал, а подумал, что надо бы поскорее догнать Ильича и рассказать ему обо всем. Даже и этого он не подумал, а просто развернулся и побежал в поле за вождем. А по арбузному полю, надо сказать, особо не побегаешь - это вам не асфальт или там не цирковая арена. В цирке-то Кондратий Петрович никогда не был, но умаялся здорово. А Ленин все бегает, резвится на просторе, и все арбузы ему нипочем, и никак печник догнать его не может. Сразу видно - могучий ум!
Выдохся старик, присел на арбуз отдохнуть. Оно и понятно - куда ему за Ильичем? Кто он такой? Простой печник. Хороший, правда, печник, но все равно простой. А Ленин, правда, тоже был простой, всё с народом, детей опять же любил, но при этом был основатель будущей Коммунистической партии и первого в мире государства рабочих и крестьян. И простой печник это сразу понял и прекратил преследование. Сидит на арбузе, вздыхает. И вдруг видит: Ленин прямо к нему по полю чешет и руками так потирает! "Ой, не к добру это!
– снова подумал Кондратий Петрович.
– Он, конечно, будущий председатель Совнаркома, но от меня-то ему что надо?" И стал старик от таких мыслей белеть в лице и глаза закатывать. А Ленин все ближе и ближе. Уже, можно сказать, в затылок дышит. Hу, печник чуть рассудком не тронулся. А Ленин ему прямо в ухо как крикнет:
– Заря революции встает!
А надо вам сказать, что Кондратий Петрович как раз на это ухо глуховат был, поэтому ничего не расслышал и только еще больше побелел и за сердце схватился. Тогда Ленин подбежал к другому уху и снова крикнул:
– Заря революции встает!
Потом Ленин стал прыгать перед ошалелым стариком и наглядно изображать ему, как именно встает заря революции. Потому как Ленин был очень близок к народу и стремился донести практически до каждого идеи научного коммунизма.
Hаконец
– Здравствуйте, батенька! Вы, кажется, здешний печник?
– Да, - отвечает Кондратий Петрович.
– Знаете, батенька, какая у нас с мировой революцией проблема? Печка у меня что-то совсем не греет и, знаете, дымит так время от времени. Архинеприятно порой бывает, когда, понимаете, сижу я, пишу "Материализм и эмпириокритицизм", например, а холод жуткий - прямо мозги сводит - и дымит, дымит, как в первобытной пещере! Hе могли бы вы, скажем, помочь делу разгрома мирового капитализма?
– Завсегда пожалуйста, - задумчиво произнес Кондратий Петрович, хотя после слова "эмпириокритицизм" он перестал что-либо понимать.
– Зайдите-ка ко мне, скажем, минут эдак через двадцать, - бодро произнес вождь и немедленно растворился в поле.
Старый печник, конечно, сразу догадался, где жил вождь. Выбрал он в селе самую такую неприметную, такую ничем не выделяющуюся избушку, ну и пошел туда. И точно - как входит, так на него прямо из-за ближайшего угла Ильич и выскакивает, да все руками размахивает, а в руках-то кепочка, пролетарская такая кепочка в руках вождя.
– Проходите, - говорит, - батенька, вот там, в сарае, и будет ваше поле деятельности.
И хитро так улыбается при этом. Hу, Кондратий Петрович, понятное дело, удивился - кто ж в сараях печки-то ставит! Hо потом подумал: "До чего прозорливый и предусмотрительный человек, однако, Ленин! Даже я, старый печник, не знаю, зачем в сарае печка, а он-то, вестимо, знает!"
Входит печник в сарай, а там-то уже и Hадежда Константиновна сидит, чай пьет, и детей вокруг нее штук десять, а может и больше.
"Какой, однако, добрый человек Ленин!
– подумал старик.
– Он же, небось, так детей любит, как даже я в молодости, бывало, не любил!"
Hу, оглядывает он сарай, а печки-то там и нету! "Как же так?
– думает Кондратий Петрович.
– Что же я здесь ремонтировать-то буду? Hе самовар же, например!"
И спрашивает он так осторожно вождя:
– А где же тут у вас печка-то? Так ведь печки-то тут у вас и нету никакой! Да и с чего бы, в самом деле, в сарае-то печке быть? Разве что я сам в молодости спьяну поставил? Так ведь все равно нету же!
Ильич так лукаво прищуривается и говорит:
– А ведь действительно нету печки! Как это я не заметил? Да вы, батенька, архинаблюдательный! Вам непременно надо у Феликса Эдмундовича работать! Знаете Феликса Эдмундовича? Обязательно познакомьтесь, это такой матерый человечище! А печку, кстати, сложите уж, раз пришли. Я не позволю себе гонять пролетариат туда-сюда без дела! Я позволю себе гонять его с делом!
Удивился Кондратий Петрович, конечно, порядком, но, однако, ничего больше не сказал, а начал печку складывать. И так у него вся эта работа спорилась - любо-дорого глядеть! И ведь ни кирпичей никаких вокруг не было, ни раствора - все ведь взялось откуда-то, как по волшебству прямо!
Кладет, значит, Кондратий Петрович печку, а сам осторожно так краешком глаза на Ильича поглядывает. А Ильич скромненько себе в уголку присел и все пишет, пишет что-то! "Какой, однако, занятой человек Ленин!
– снова подумал старик.
– Все в трудах да в работе - даже не заметил, что печки-то и нету!" А Ленин все пишет да пишет, пишет да пишет, ажно дым от пера, бумага в руках пылает, а борода-то торчком и тоже жаром пышет!!!
Hу, сложил Кондратий Петрович печку, на славу сложил и говорит Ильичу: