Ленин — Сталин. Технология невозможного
Шрифт:
За что громят посольства
— Да не в бабках дело, — прохрипел Серов. — Ты же всё равно не поверишь, падла…
— Дело, — пояснил Горбатый, — всегда в бабках. Даже если кажется по-другому.
Трудно сказать, до какой степени локальные войны с несколькими разболтанными ордами повлияли бы на состояние дел в Германии. Скорее всего, они привели бы к тем же результатам, что и поход немцев на Петроград, то есть к быстрому поражению «армий» новоявленных государств. И вот тут-то открываются чрезвычайно интересные возможности!
Потерпев поражение в войне, что сделает любое из «правительств»? Скорее всего, обратится к иностранному государству
Это все, конечно, чистая аналитика, имеющая лишь одно слабенькое подтверждение: именно данный сценарий и был реализован в ходе Гражданской войны. Вспомним хотя бы, с чего началась интервенция англичан в Архангельске? С создания «Верховного правительства севера России», опираясь на которое, действовали интервенты. А потом их войска продвинулись на несколько сот километров к Петрограду и остановились. И так было везде: создание многочисленных «правительств», которые воевали с помощью союзников — а последние, похоже, беспокоились не о победе своих протеже, а о том, чтобы они поглубже увязли в войне. Так выгоднее: власть большевиков все равно, рано или поздно, падет под собственной тяжестью, и надо постараться, чтобы к тому времени долги «русских партнеров» оказались как можно более весомыми.
Наверняка в этом разгадка того, что правительства стран, которые ввели войска на территорию Советской России, так и не объявили ей войну. А зачем и кому ее объявлять? Они ведь прибыли сюда по приглашению законного правительства, на суверенитет которого покушаются большевистские орды! В стране полно правительств, все они объявляют себя законными, надо лишь выбрать среди этой компании тех, кто больше понравится, и по их просьбе оказывать экономическую помощь и вводить «ограниченные контингенты».
На карте Россию разделили еще в декабре 1917 года, и теперь дело было лишь за тем, чтобы вкопать пограничные столбы. Так, по крайней мере, могло казаться в восемнадцатом году.
Я подозреваю, что больше всего европейские правительства ненавидели большевиков даже не по причине отмены частной собственности, а за то, что эти мерзавцы сумели снова собрать Россию. Какой гешефт поломали, красные собаки!
…Сие не значит, что параллельно этим интересным делам не происходило попыток скинуть большевиков. Были, были… и причём весьма серьезные. Так что вернемся к нашим друзьям «карбонариям». Совершенно особую игру они вели в Петрограде.
…Несмотря на переезд большевистского правительства в Москву, ее не воспринимали как столицу России. Тем более, в марте, сообщив об эвакуации, большевики утверждали, что она временная. Правда, негласно Ленин говорил совсем другое. Он полагал, что подписание мира даст лишь несколько дней отсрочки, а потом немцы все равно займут Питер. (А еще более негласно в большевистской верхушке считали свой опыт успешным уже потому, что продержались дольше, чем Парижская коммуна. Интересно все же: когда они осознали, что победили?)
Вне всякого сомнения, если бы немцы захотели, они через несколько дней уже маршировали бы по улицам Питера. Но зачем разрывать выгодный Брестский мир ради столь сомнительного приза, каким являлся Петроград того времени? Город без продовольствия, с разоренной промышленностью, жуткой криминальной обстановкой и неуправляемым населением, которому уже почти нечего терять. Спекулянты, проститутки, левые агитаторы — такое сочетание обеспечит быстрое разложение любой армии. Это не говоря уже о том, что начавшиеся в городе эпидемии могли легко перекинуться на немецких солдат и вместе с ними попасть в Германию.
Правда, существовал довольно простой способ и невинность соблюсти, и капитал приобрести. Да, с большевиками был подписан Брестский мир. Но ведь в России может появиться и другая власть, с которой можно вести отдельный разговор. Допустим, какое-нибудь русское «правительство в изгнании» поставит своей целью восстановление монархии и попросит у германского правительства денег на формирование армии… Является ли это нарушением Брестского мира, подписанного с московскими властями? А разве в нем есть статьи, воспрещающие германской стороне продавать оружие законному правительству, объявившему своей столицей Петроград? Нельзя, говорите? А как же «декрет о мире»? Господа русские, вы уж как-нибудь там договоритесь между собой, кто из вас чем правит — а то нам тут, в Европе, не понять…
Немцы все же нация приличная. У англичан негласными делами руководил, нисколько не смущаясь, сам посол, а германцы создали для такого рода работы специальную структуру — так называемую прибалтийскую миссию при генеральном консульстве в Петрограде. В августе туда прибыл специальный уполномоченный германского командования для переговоров с неким ротмистром фон Розенбергом, который представлял монархическое подполье в Петрограде. Договаривались они о формировании Северной добровольческой армии. Из затеи этой ничего не вышло, но в ходе ее подготовки родилась одна любопытная бумажка — план формирования армии и её взаимодействия с немцами.
«1) Русская добровольческая армия должна формироваться по соглашению с Императорским германским правительством.
2) Местом формирования должны послужить оккупированные германскими войсками русские области, причем желательными являются районы городов Двинск — Вильна или Валк — Вольмар — Венден.
3) Формирование армии должно производиться в одном из указанных районов, под прикрытием германских оккупационных войск.
4) Армия будет комплектоваться:
а) местными русскими офицера ми и добровольцами,
б) переправленными из Петербурга офицерами и добровольцами,
в) русскими военнопленными, находящимися в лагерях в Германии.
5) Командующим армией, с диктаторскими полномочиями, должен быть назначен русский боевой генерал с популярным боевым именем. Причём желательно было бы назначение генерала Юденича, генерала Гурко или генерала графа Келлера.
6) Денежные средства на содержание армии должны выдаваться заимообразно германским правительством русскому государству.
7) Все необходимое для формирования армии, как-то: вооружение, обмундирование, снаряжение и продовольствие, — должно отпускаться германскими военными властями русскому командованию.
8) В одном из городов оккупированной области, перед началом формирования, должен быть созван Русский монархический съезд, имеющий задачей выделить из своего состава Временное правительство России.
9) Армия по окончании формирования должна быть приведена к присяге законному царю и Русскому государству.
10) Задачи армии:
а) наступление на Петербург и свержение большевизма,
б) поддержание законной власти,
в) водворение порядка во всей России.
11) Все установления политического характера должны быть выяснены на монархическом съезде и утверждены избранным Временным правительством.
12) Германские войска участия в подавлении большевизма не принимают, но следуют за армией для поддержания внутреннего порядка и престижа власти» [236]
236
Цит. по: Кутузов В. Лепетюхин В., Седов В., Степанов О. Чекисты Петрограда на страже революции. Л., 1987. С. 198.
Этот документ можно считать основополагающим — именно так формировались все белые армии. Государства-спонсоры не объявляют войну большевистской России, их войска либо не участвуют в боевых действиях, либо всего лишь «помогают законному правительству». Что же касается денег… то никому не запрещено торговать оружием, снаряжением, продовольствием с кем угодно, как за наличные, так и в кредит.
Другое дело, что германцы были все же изрядными идеалистами и намеревались финансировать одну армию, которой предстояло замирить всю Россию. Союзники по Антанте, как люди прагматичные, поддерживали несколько правительств — исходя из того, что каждое завоюет себе свой кусочек территории, а иметь дело с несколькими маленькими зависимыми государствами легче, чем с одним большим, которое уже по причине размеров много о себе понимает. (Впоследствии они реализовали и немецкий план создания Северной армии во главе с все тем же Юденичем). Разница была и по части п. 12: поддерживать порядок на захваченной территории тоже должны были белые, а союзники ужасались и защищали невинных. Они выходили из этой истории совершенно уже чистыми и пушистыми, ибо вся ответственность за террор и разрушения ложилась на плечи «русских варваров».