Ленин — Сталин. Технология невозможного
Шрифт:
Началось все с парного террористического акта. Большевистские вожди, постоянно разъезжавшие по митингам, ведущие прием населения, были чрезвычайно уязвимы для покушений. История, случившаяся 6 июля с Дзержинским, свидетельствует об этом так, что красноречивей некуда. Любого из них можно было убить — но не факт, что после этого удастся устранить следующего, ибо в любой момент они могли запереться в толстых стенах Кремля. А Кремль — это крепость. Поэтому надо было очень хорошо подумать: кого убивать, когда и с какой целью.
30 августа, за несколько минут до одиннадцати часов утра, Урицкий вышел из здания Петрочека на Гороховой и направился на Дворцовую площадь, туда, где размещался иностранный отдел комиссариата внутренних дел Союза коммун Северной области [239] . В одиннадцать у него начинался прием в комиссариате. Когда Урицкий проходил через вестибюль, к нему подошел молодой человек в черной кожанке, выстрелил председателю ЧК в затылок и выбежал на улицу, где сел на велосипед и быстро поехал прочь.
239
Петроградская губерния в то время называлась Петроградской трудовой коммуной. Союз коммун Северной области включал в себя территорию, примерно совпадавшую с нынешним Северо-Западным регионом.
Однако уйти террорист не сумел. Оказавшийся в вестибюле работник окружного военкомата вместе с каким-то красноармейцем кинулся в погоню. Им удалось удачно реквизировать автомобиль, после чего преследуемый, поняв, что оторваться не удастся, вбежал в дом. Тут на помощь подоспели чекисты и бойцы Стального отряда, располагавшиеся в казармах неподалеку от Дворцовой — они окружили здание и арестовали террориста. Это оказался некий Леонид Каннегисер. Он утверждал, что действовал один, мстил Урицкому за расстрелянного незадолго до того друга. Впрочем, чекисты отлично знали, что «мститель-одиночка» — это классика террора, и молодому человеку не поверили [240] . А как только следователи взялись за его связи, тут же выявилась очень интересная картинка-паутинка.
240
Как не поверил и Сталин шестнадцать лет спустя, что в одиночку действовал стрелявший в Кирова Николаев. Классика террора!
Выяснилось, что близкий друг, за которого он мстил — это некто Перельцвейг, глава разгромленной незадолго перед тем подпольной организаций Михайловского артиллерийского училища. Организация эта была близко связана с правыми эсерами. Сам Каннегисер принадлежал к небольшой партии народных социалистов, лидер которой, Николай Чайковский, только что возглавил марионеточное «правительство» в Архангельске. И в довершение всего, террорист оказался двоюродным братом небезызвестного Филоненко — того самого сподвижника Корнилова, который собирался ввести военное положение на железных дорогах. Как мы помним, другим близким соратником генерала Корнилова был все тот же Савинков.
После таких данных вопрос о «мстителе-одиночке» отпал сам собой.
Вечером того же дня, в 19 часов 30 минут, в Москве на заводе Михельсона произошло покушение на Ленина. Правда, убить его не удалось, вождь большевиков был всего лишь не слишком тяжело ранен — однако выяснилось это не сразу. Какое-то время никто не мог сказать, выживет Ленин или нет.
По официальной версии, стреляла в «вождя мирового пролетариата» эсерка Фанни Каплан, по поводу чего существуют изрядные сомнения. Кто мог доверить теракт почти слепой женщине, не умевшей обращаться с револьвером? Как сумела она так удачно попасть в Ленина? Вспомним хотя бы, как стрелял вполне зрячий Блюмкин.
Но кто сказал, что террористкой была Каплан? Она могла попросту взять на себя вину, прикрывая реального исполнителя — дело обычное, называется оно «служу революции, чем могу» [241] . Как бы то ни было, кто-то в Ильича стрелял — а учитывая очередное совпадение дат, едва ли это была ревнивая любовница.
Двойное убийство явно означало что-то очень серьезное, и действовать надо было чрезвычайно быстро. И вот тут на сцену вышел человек, которого у нас часто недооценивают. А судя по тому, какие решения он принимал единолично, товарищ это был очень крупный и имевшие большие права.
241
Есть ещё версия, что в Ленина вообще не стреляли, он якобы после митинга упал и сломал руку, а всё остальное — хитрая провокация. Но поскольку была ранена ещё и стоявшая рядом с ним женщина, что остаётся предположить? Что палил её ревнивый любовник, а вождь мирового пролетариата просто неудачно шарахнулся в сторону? Однако едва ли Каплан стала бы жертвовать жизнью ради чьих-то сексуальных заморочек.
Среди ответов на вопрос: «зачем понадобилось убивать Урицкого?» есть и такой — на время событий убрать из Москвы Дзержинского. Едва узнав об убийстве, он, естественно, отправился в Петроград. Подумаем, как могли рассуждать заговорщики. Ленин убит, Сталин в Царицыне, в Москве остается один Свердлов, который хоть формально и является главой государства, но не замечен в принятии единоличных решений. Как станет действовать Свердлов? Если бы Дзержинский находился в Москве, они могли бы обсудить ситуацию вдвоем, и председатель ВЦИК скрепил бы своим авторитетом приказ председателя ВЧК. Но Дзержинского нет, и власть парализована.
А теперь попытаемся представить себе ход мыслей Дзержинского. Что намерены делать заговорщики? Если они собираются дождаться, пока Свердлов устроит совещание большевистского руководства и арестовать всех с помощью латышских стрелков Берзина — это не страшно. Но события явно идут по какому-то другому сценарию. Раньше, чем через сутки, ему в Москву не вернуться. Что должно произойти в течение этих суток?
В расчёты устроителей переворота вкралась ошибка. Они не учли возможность, что председатель ВЧК станет действовать без санкции правительства. По-видимому, ни в британских, ни в эсеровских мозгах это не укладывалось.
Они плохо знали Дзержинского.
Едва приехав в Петроград, председатель ВЧК получил сообщение о покушении на Ленина и почти сразу отправился обратно. Но до того он единолично принял решение о захвате здания английского посольства и аресте всех, кто там находится, а также телеграфировал в Москву своему заместителю Петерсу, приказав арестовать Локкарта и его помощников.
31 августа, около пяти часов дня, когда Дзержинский на попутном товарняке [242] уже ехал в Москву, отряд ПетроЧК оцепил здание английского посольства. Когда чекисты поднимались на второй этаж, их встретил человек, державший в каждой руке по браунингу. Этот стрелять умел — как минимум, один чекист был убит и двое ранены, пока его удалось подстрелить (к сожалению, наповал). Оказалось, что это был собственной персоной военно-морской атташе Великобритании капитан Кроми.
242
Впрочем, наверное, не только потому, что попутный, но еще и для конспирации: его могли ждать на вокзале.
В помещениях посольства чекисты обнаружили 25 англичан и пятерых русских, на чердаке нашли склад оружия и боеприпасов, в кабинете и увидели горящие бумаги — пока капитан отстреливался на лестнице, его помощники спешно уничтожали документы. Однако ликвидировать удалось не всё. При обыске чекисты обнаружили материалы, свидетельствовавшие о широком сотрудничестве посольства Великобритании с контрреволюционным подпольем и некоторые другие весьма любопытные бумажки.
Например, британцы намеревались прибрать к рукам советский торговый флот и даже ассигновали для этого 63 тысячи фунтов. Механизм аферы был весьма оригинален. Английские агенты в советском правительстве отправляют большую часть советских судов на ремонт в Норвегию, норвежцы их обратно не возвращают, выплачивают гарантийные суммы — те самые 63 тысячи долларов — а сами суда передают англичанам.