Ленин в 1917 году(На грани возможного)
Шрифт:
— Товарищи! — провозглашает он. — Успокойтесь! Никакой опасности нет! Это пришли полки, верные революции, для защиты ее полномочного органа ЦИК… — В Екатерининском зале грянула могучая „Марсельеза“» [587] .
Что же произошло?
Еще днем 4 июля Бонч-Бруевичу позвонил сотрудник министерства юстиции Н.С. Каринский, который сообщил, что его министр, П.Н. Переверзев, уже подготовил для печати экстренное сообщение, якобы изобличавшее Ленина и Зиновьева в связях с немецкой разведкой, и на их арест санкция будет дана. Эти документы разослали редакциям всех газет, а в помещение Генерального штаба вызвали представителей Преображенского, а затем других нейтральных полков. «Весть о том, что большевистское восстание, — писал эсер Н. Арский, — служит немецким целям, немедленно стала распространяться по казармам, всюду производя потрясающее впечатление. Ранее нейтральные
587
Суханов Н.Н. Записки о революции. Т. 2. Кн. 3–4. С. 339, 340.
Итак, полки пришли к Таврическому, «в зале энтузиазм, лица мамелюков, — как пишет Суханов, — просветлели… Они в избытке чувств хватают друг друга за руки и в упоении, стоя с обнаженными головами, тянут „Марсельезу“». А ЦИК незамедлительно принимает резолюцию Гоца, отвергающую «переход всей власти в руки Совета» и подтверждающую, что «вся полнота власти должна остаться в руках теперешнего правительства…» [588]
Около двух часов ночи там же, в Таврическом, собираются члены большевистского ЦК, ПК, Военной организации и Межрайонного комитета РСДРП. Получено известие, подтвержденное членом ЦИК, меньшевиком Василием Анисимовым, об отправке в столицу верных Временному правительству частей с Северного фронта. Руководители «военки» все еще хорохорятся: «надо идти до конца», «достаточно ввести в устье Невы один хороший корабль…» Но Ленин обрушивает на них град вопросов: «Назовите части, которые безусловно пойдут с нами? Какие колеблются? Кто против нас?» И эти вопросы, как рассказывает Константин Мехоношин, «сразу привели нас в трезвое состояние. Решено: после того как воля революционных рабочих и солдат продемонстрирована, выступление должно быть прекращено. В духе этого решения составляется воззвание» [589] .
588
См.: Рабинович А. Кровавые дни. С. 208, 212, 214, 215, 216, 218.
589
См. там же. С. 218, 219, 227; Сталин И.В. Соч. Т. 3. М., 1946. С. 164, 165.
Сталина направляют к Николаю Чхеидзе: необходимо немедленно остановить распространение клеветы против Ленина и большевиков. И Николай Семенович начинает обзванивать редакции больших газет с просьбой не публиковать «материалы», присланные Переверзевым. Большевистский ЦК принимает и другое решение: Ленину и Зиновьеву покинуть Таврический. Владимир Ильич договаривается с Григорием, что если «разоблачения» все-таки будут напечатаны, Зиновьев утром выступит с соответствующим заявлением на бюро ЦИК и немедленно скроется. «Запомнилось далее, — пишет Зиновьев, — как через несколько часов мы с Владимиром Ильичем мчимся на автомобиле из Таврического дворца в редакцию „Правды“.. На крыльях и на подножках автомобиля с обеих сторон по нескольку наших моряков-большевиков, вооруженных до зубов, с наставленными штыками винтовок». В редакции Ленин успевает подредактировать обращение ЦК, вставить его в уже готовый номер газеты и после этого они разъезжаются по домам. А минут через десять в помещение «Правды» ворвались юнкера… [590]
590
См.: Зиновьев Г. Ленин и июльские дни в журнале «Пролетарская революция». 1927. № 8–9. С. 62, 63.
Редакции больших столичных газет просьбу Чхеидзе выполнили. И только бульварное «Живое слово» публикует переверзевские материалы о «немецких шпионах». «Утром, когда мы только еще вставали, — рассказывает Мария Ильинична, — к нам пришел Я.М. Свердлов и, рассказав о происшедшем ночью, стал настаивать на необходимости для Ильича немедленно скрыться… Яков Михайлович накинул на брата свое непромокаемое пальто, и они тотчас же ушли из дому совершенно незамеченными» [591] .
591
Воспоминания о В.И. Ленине. Т. 1. М., 1984. С. 162.
А Зиновьев, явившись на заседание бюро ЦИК, «не садясь, прямо подошел к Чхеидзе и попросил слова в экстренном порядке. Он получил слово вне очереди: „Товарищи, совершилась величайшая гнусность. Чудовищное клеветническое сообщение появилось в печати и уже оказывает свое действие на наиболее отсталые и темные слои народных масс… Мне не надо доказывать, что ЦИК должен принять самые решительные меры к реабилитации тов. Ленина и к пресечению всех мыслимых последствий клеветы… С этим поручением я явился сюда от имени ЦК нашей партии“.
Зиновьев кончил и, не садясь, ждал… На многих лицах была ирония, на других — полное равнодушие… Чхеидзе немедленно ответил от имени ЦИК, что… все меры, доступные ЦИК, конечно, будут приняты безотлагательно. Тон Чхеидзе был ледяной». Это рассказ Суханова. А вот продолжение Зиновьева: «…Ясно запомнил выступление „народного социалиста“ Чайковского. Благообразный высокий старик с длинной седой бородой, с постно-народническим лицом, — он не мог скрыть злорадства и чувства мести. Запомнился лейтмотив его гнусной речи: „дыма без огня-де не бывает“. Эти слова он повторил несколько раз. Раз Ленина и других обвиняют в германском шпионаже, — значит, „что-то есть“» [592] .
592
«Пролетарская революция». 1927. № 8–9. С. 63, 64.
Между тем Свердлов привел Ленина на набережную Карповки, в квартиру одного из руководителей «военки» С.Н. Сулимова. Здесь Ильича ждал сюрприз. У Сулимовых жил старый товарищ — Григорий Шкловский с двумя младшими дочерьми, незадолго до того вернувшийся из Швейцарии. Там, в Берне, Владимир Ильич любил играть с его детьми. Но сейчас было не до игр. Приехал из Таврического Зиновьев, рассказавший о том, как вели себя члены ЦИК. «Этого и следовало ожидать, — ответил Ленин. — Неужели от этих господ можно было ожидать чего-либо другого?» Подошли член ЦК Ивар Смилга, члены ПК Михаил Томский и Глеб Бокий. Выяснилось, что в некоторых полках все еще ведут агитацию за продолжение выступления, а Петропавловская крепость и особняк Кшесинской готовятся к обороне. «В.И., не колеблясь ни минуты, заявил, что сдача неизбежна и что затягивать дело — значит только увеличивать поражение. Настроение, — вспоминал Зиновьев, — было достаточно подавленное» [593] .
593
См. там же. С. 63, 64; «Правда», 1924, 16 июля.
Зиновьев, Смилга, Томский и Бокий уехали в особняк Кшесинской, где собрались члены ЦК, ПК и Военной организации. После недолгих пререканий с членами «военки», большинство проголосовало «не пересматривать решение о прекращении демонстраций». Для переговоров пригласили представителя ЦИК Либера, с которым было достигнуто соглашение о сдаче Петропавловки, возвращении броневиков в бронедивизион, а матросов — в Кронштадт. Со своей стороны ЦИК Советов гарантировал непринятие дальнейших репрессивных мер против большевиков и демонстрантов [594] .
594
См.: Рабинович А. Кровавые дни. С. 229, 230.
Однако столь «мирный» исход событий уже не устраивал ни правительство, ни руководство ЦИК. На рассвете 6 июля верные правительству части выстраиваются на Дворцовой площади. Их напутствуют члены ЦИК эсеры Авксентьев и Гоц. Отсюда войска направляются для окружения Петропавловской крепости и захвата «штаба большевиков». Но солдаты и матросы, находившиеся в особняке Кшесинской, перебегают в крепость и вместе с ее гарнизоном занимают оборону.
Когда Михаила Либера спрашивают о причине такого поворота ЦИК, тот патетически восклицает: «Железная необходимость властно требует этого!» А причина ясна: под звуки оркестров в город стройными колоннами с артиллерией и броневиками уже вступает большой сводный отряд казаков и солдат Северного фронта под командованием члена ЦИК, поручика-меньшевика Григория Мазуренко.
У Петропавловки складывается дикая ситуация, способная в любую минуту стать еще одним эпизодом гражданской войны: солдаты, требующие перехода власти к Советам готовятся к бою с солдатами, подчиняющимися ЦИК Советов. А уж то, что снаряды крепостных орудий зацепят и город — в этом сомнений нет. В Петропавловку приходит член ЦК Сталин и после его уговоров и проведенного голосования гарнизон складывает оружие. Казалось бы, все — точка поставлена. И все-таки на заседании кабинета министров 6 июля принимается официальное постановление об аресте и привлечении к суду «всех участвовавших в организации и руководстве вооруженным выступлением против государственной власти» [595] .
595
См. там же. С. 231, 233, 235.