Ленин в 1917 году
Шрифт:
Глава 3
«Спецоперация» Николая Старикова против «Николая» Ленина
У АНГЛИЙСКОГО писателя Гилберта Кийта Честертона в серии о патере-детективе Брауне есть рассказ под названием «Сломанная шпага». Там знаменитый криминалист в сутане восстанавливает истину при помощи, прежде всего, психологического анализа, не опровергая давно известные факты. А в результате выясняется, что якобы героически павший в борьбе с врагами генерал Сент-Клер на самом деле был предателем и его повесили собственные солдаты.
К известным фактам патер Браун присоединил искреннее желание отыскать истину и пару
Николай Стариков в книге «Февраль 1917: революция или спецоперация?» поступает противоположным образом – к известным фактам он присоединяет желание замутить истину, прибавляет к этому ряд домыслов, выдавая их за факты, и картина Февраля и Октября 1917 года, а также периода между ними меняется тоже принципиально: на место правды становится ложь.
Надо заметить, что в самом начале книги Стариков сообщает-таки читателю один важнейший подлинный факт – тот, который Ленин, правда, сообщил России ещё весной 1917 года. Стариков пишет: «Именно наши «союзники» по Антанте убили Российскую империю. Первую скрипку в этом похоронном марше играла британская разведка».
Ну, кто бы с этим спорил! Многомудрые бритты настолько плотно отслеживали российскую ситуацию, что, например, известный как мастер острого сюжета и психологизма английский писатель Уильям Сомерсет Моэм (1874–1965) с начала Первой мировой войны был привлечён к работе в британской разведке и целый год пробыл в Швейцарии.
Зачем же находился там будущий автор «Луны и гроша»? Не будет особой натяжкой предположить, что Моэм занимался изучением русской эмиграции – на всякий случай… Англичане ведь задолго до Февраля 1917 года поняли, что царская Россия в войне надрывается, и не исключено, что – при всей сложности такого дела – придётся в России «менять лошадей на переправе» ещё в ходе войны. Значит, надо было заблаговременно изучить всех возможных фигурантов будущих бурных событий – и «справа», и «центристов», и «слева»…
«Справа» – для того, чтобы наметить потенциальных лидеров дворцового переворота… «Центр» мог пригодиться как подмога «правым»… А «слева» требовалось понять: кого можно прикормить и использовать, а кого надо опасаться ввиду явной угрозы планам бриттов.
«Твердокаменный» Ленин был в эмиграции фигурой заметной, и искушённые в политике бритты не могли не отдавать себе отчёт в том, что в случае революционных событий в России он выйдет на первый план, играя роль значительную.
Похоже, Моэм – как талантливый «инженер человеческих душ» понял, что Ленин – это серьёзно, но купить его невозможно. Причём версия, что Моэм изучал в Швейцарии и Ленина, подтверждается тем, что летом 1917 года писатель-разведчик был направлен с секретной миссией в Петроград с целью воспрепятствовать приходу большевиков к власти (Зарубежные писатели. Библиографический словарь. В 2 частях. Ч. 2. М.: Просвещение. 1997, с. 94).
Позднее, в книге «Подводя итоги», Моэм писал: «…Я не прошу мне верить, что если бы меня послали в Россию на полгода раньше, я бы, может быть, имел шансы добиться успеха. Через три месяца после моего приезда в Петроград грянул гром, и все мои планы пошли прахом…»
«На полгода раньше…» – значит, за три месяца до Февраля 1917 года. Что ж, если бы Моэм оказался в Петрограде в конце 1916 года, то он, с его «швейцарским»
У Старикова же всё изображено иначе, он всё ставит с ног на голову, и подлинные преступники оказываются у него героями или жертвами, а великие борцы за Россию, и прежде всего Ленин – жалкими наёмниками внешних врагов России, двойными и даже тройными агентами.
ДЛЯ ПОЛНОГО анализа книги-побасёнки Николая Старикова надо написать отдельную книгу, где каждое бездоказательное утверждение Старикова опровергалось бы документально, но этим я заниматься, конечно, не буду, а остановлюсь на том, как Н. Стариков описывает – переврав её по всем пунктам – ситуацию с «апрельскими» тезисами, которые были опубликованы в «Правде» под псевдонимом «Н. Ленин» (этот псевдоним, к слову, и стал причиной того, что газеты в Европе начали писать о «Николае Ленине»).
Стариков утверждает:
«Впервые свои новые идеи Ленин высказал в работе «Апрельские тезисы», появившейся 7 (20) апреля в «Правде». Последующая советская мифология представила идею Ленина о дальнейшем развитии революции как разумную и вытекающую из марксизма. В 17-м году «Апрельские тезисы» всех поразили, и их оценка была совершенно иной. «Тезисы Ленина были опубликованы от его собственного, и только его имени (но это Ленин сам же и подчеркнул. – С.К.), – напишет позднее Троцкий в своей «Истории русской революции». – Центральные учреждения партии встретили их с враждебностью, которая смягчалась только недоумением. Никто – ни организация, ни группа, ни лицо (жирный курсив мой. – С.К.) – не присоединил к ним своей подписи…»
Здесь подложно и подло всё, и мы это сейчас увидим!
Начнём с того, что, во-первых, свои новые идеи Ленин публично высказал впервые не в работе «Апрельские тезисы», а в более раннем первом «Письме из далека»… Во-вторых, у Ленина нет работы «Апрельские тезисы», у него есть, как мы уже знаем, статья «О задачах пролетариата в данной революции»… В-третьих, ссылаться в данном случае на свидетельство Троцкого может лишь непроходимый невежда в вопросах русской истории! Троцкий и в Россию-то вернулся в мае 1917 года, и большевиком отродясь не был – его приняли в РСДРП(б) вместе с группой «межрайонцев» в августе 1917 года на VI съезде партии.
Но это лишь цветочки в букете элементарных подтасовок Стариковым очевидных, легко устанавливаемых исторических фактов. Далее идут уже ягодки! Так, со слов Троцкого Стариков уверяет, что якобы ни одна партийная организация, ни одно лицо не присоединили к апрельским идеям Ленина своей подписи. В действительности же «правдинская» статья «О задачах пролетариата в данной революции», содержащая «Апрельские тезисы», была тут же перепечатана большевистскими газетами «Социал-демократ» (Москва), «Пролетарий» (Харьков), «Красноярский рабочий», «Вперёд» (Уфа), «Бакинский рабочий», «Кавказский рабочий» (Тифлис) и другими (В. И. Ленин. ПСС, т. 31, с. 532).