Ленин. Эмиграция и Россия
Шрифт:
Ленин смеется:
– Это мой секрет... Вы киснете все время в квартире, а я по воскресным дням разъезжаю на велосипеде по окрестностям города и знакомлюсь с крестьянством. Здешние окрестности очень красивы и интересны.
Ленин описывает близлежащие места, рассказывает о своих беседах с крестьянами.
Ганецкий все более изумляется:
– Помилуйте, как это вы с ними ведете беседы, ведь вы не говорите по-польски?
– А кто это вам сказал? У меня словарь, я уже знаю много польских слов. При помощи словаря я читаю польские газеты. В загородные прогулки беру с собой в помощь словарь. Зайду к крестьянину в избу, поздороваюсь, попрошу продать немного молока - и заведу беседу. Говорю по-польски. Если польских слов не хватает, восполняю немецкими: ведь многие
В рабочем предместье, где каждый знает друг друга в лицо, сразу же примечают нового человека. Пройдет много лет, и один из тех, кто живет в таком же доме, в каком поселились Ульяновы, расскажет на страницах польской газеты “Нова культура”:
“Он жил на той же улице, что и я... Его хорошо знали рабочие этого района, игравшие на тротуарах дети (он очень любил детей), и особенно хорошо его знали мы, эмигранты...
Ленин одевался просто. Ходил он быстро, делая живые движения, наклонив голову. Он производил впечатление много работающего человека... Только по вечерам он выходил из дому, у него был вид человека, которого ничего на свете не касается, кроме интересующих его вопросов. На лице отражалась постоянная озабоченность” [79].
У Ленина действительно много дел, которыми он занят с первых же дней пребывания в Кракове. “Вы спрашиваете, зачем я в Австрии,- пишет он на Капри Горькому.- ЦК поставил здесь бюро (между нами): близко граница, используем ее, ближе к Питеру, на 3-ий день имеем газеты оттуда, писать в тамошние газеты стало куда легче, сотрудничество лучше налаживается” [80].
Итак, теперь уже в Кракове, в доме на улице Звежинец, размещается штаб большевистской партии, всего революционного движения России. И вскоре появляется здесь И. Арманд. Центральным Комитетом она направлена из Парижа в Петербург для подготовки избирательной кампании по выборам в IV Думу. Но по пути заехала в Краков, к Ленину.
Два дня проводит Арманд в квартире Ульяновых. Ее ждут в Петербурге дела, которым Владимир Ильич придает первостепенное значение. И они досконально обсуждают их.
Как вести кампанию по выборам в Думу? Выставить самостоятельно кандидатов от рабочей партии, образовать в Думе социал-демократическую фракцию. Инессе следует добиться, чтобы больше рабочих узнали основные требования большевиков: демократическая республика, восьмичасовой рабочий день, конфискация помещичьих земель.
Говорят они и о “Правде”. Ленин обеспокоен: не все там сейчас благополучно. Надо, чтобы в редакции во что бы то ни стало освободились от примиренческого отношения к ликвидаторам.
“...Сговорились с ней обо всем,- узнаем из заметок Крупской о приезде Арманд,- снабдили ее всякими адресами, связями, обсудили они с Ильичей весь план работы” [81]. И с паспортом крестьянки Франциски Янкевич покидает Арманд Краков.
Появившись в российской столице, приступит она к восстановлению разгромленного полицией Петербургского комитета. И вскоре создан будет новый ПК. Его члены вместе с Арманд встретятся с представителями “Правды”. После острой дискуссии большинство редакции заявит о полной поддержке ленинской тактики, всех решений Центрального Комитета.
Недолго - всего лишь два месяца с небольшим - продержится в Петербурге Инесса Арманд. Но все это время, до самого ареста, будет связующим звеном между питерскими большевиками и Лениным. “Через Инессу...- сообщит Крупская,- знали мы довольно подробно о том, что делается в Питере”. Установив там связи, она повела “большую массовую работу по ознакомлению рабочих с резолюциями Пражской конференции и теми задачами, которые стоят теперь перед партией” [82].
Только покидает Арманд Краков, нового гостя принимают Ульяновы. “Переезд,- пишет 24 июля в Париж Ленин,- дал нам пока: 1) близость на 1 день; 2) приезд Абрамчика (сие секрет). Он
“Абрамчик” - так по конспиративным соображениям зовут Н. Крыленко. Он живет в Люблине. Преподает там в гимназии русскую историю и литературу. Сейчас, предлагает Ленин, и ему на время надо перебраться в Петербург. И ему следует немедленно включиться в кампанию по выборам в IV Думу. А затем, вернувшись в Люблин, наладить переход товарищей через границу, к Ленину.
Его связь с Россией, как и прежде, в руках Надежды Константиновны. Она покупает небольшую записную книжку в дерматиновом переплете. Делает на ней надпись: “Русские адреса”. Заносит в нее множество географических пунктов России, где есть верные люди, где живут и борются единомышленники, друзья. И ведет заветная книжка в Астрахань- там находится сейчас С. Шаумян; в далекое сибирское село Александровское - к большевичке Г. Окуловой-Теодорович; в Баку на Биби-Эйбатский нефтяной промысел; на станцию Давыдове - к Я. Корсакову - рабочему-большевику, выборщику в IV Думу по рабочей курии Московской губернии; в Енисейск - к находящемуся на поселении в селе Еланском Н. Мещерякову. Несколько адресов екатеринославских: “Чечелевка, 4-я Кайдацкая ул., д. № 6, И. Григорьеву”, “Берта Осиповна Перельман (жена Филиппа), Базарная, 62, кв. 6”, “Чечелевка, Трубный завод, механический цех, П. П. Моисееву” - они для связи с Екатеринославской большевистской организацией. Эти адреса - иркутские - товарищей, находящихся там в ссылке. А по этим можно связаться с Кременчугской, Киевской, Луганской, Юзово-Макеевской, Майкопской, Миньярской большевистскими организациями. Два с лишним десятка адресов - в Москве. Еще больше - в Петербурге. По адресам, занесенным в книжку, пойдут из Кракова письма в Тверь и Тифлис, Самару и Тулу, Саратов и Уфу, Вильно и Харьков. Пойдут кружными путями - через Германию или Финляндию...
Самая интенсивная связь и отсюда - с “Правдой”.
Ленин сообщает редакции свой краковский адрес, только что поселившись в Звежинце. И сразу пересылают ему из Петербурга номера газеты, вышедшие после его отъезда из Парижа. Сразу пишут ему из редакции “Правды”: “...нам очень нужны статьи; надеемся, что пришлете и будете присылать без замедления. Ждем ваших статей” [84].
Вскоре доставляют и план газеты, и тематику ожидаемых статей - обширную, по словам Ленина, программу сотрудничества. Он откликается немедленно. Заверяет товарищей из редакции: “Постараемся выполнить, что можем...” Но... “необходимо высылать книги новые, справочные издания и т. д. Без высылки новых книг даже и десятая доля Вашей программы сотрудничества н е выполнима... В частности, об аграрном вопросе особенно необходимы текущие издания - правительственные и земские. Напечатайте непременно в ближайшем номере, что газета очень просит посылать ей все подобные издания, обязуясь печатать их перечень и отзывы о важнейших из них” [85].
Через несколько дней приходит из “Правды” новый пакет. Но в нем одна только книга. “Напишите же, почему”,- возмущается Ленин. Вновь он требует: “...без книг нельзя работать”. Следует “повнимательнее отнестись к этому” [86].
Как, впрочем, и к тому, чтобы вовремя поступали к нему сама “Правда”, другие газеты. “С газетами вышла-таки задержка,- пишет он.- Сидим без газет и просидим 2-3 дня еще” [87]. И несколько дней спустя: ““Правду” получаем неаккуратно (вчера вовсе не имели!!). “Звезду” ни№14, ни№17 вовсе не видали. Скандал! Нельзя ли посылать бандеролью полосы корректурные, чем им пропадать? Стоит это 2 коп. Был бы выигрыш времени... Уходя ночью, выпускатель бросал бы бандероль в почтовый ящик - и все” [88].
Теперь уже ранним утром, как только приступают в Петербурге к печати очередного номера “Правды”, на Загородном проспекте опускают в почтовый ящик пакет с двумя экземплярами для Ленина. С берегов Невы, из редакции “Правды”, идут в Краков и другие, выходящие в Питере, газеты. Идут журналы, книги. “За присылку отдельных номеров “правых” газет большое спасибо,- благодарит Ленин.- Нам крайне важны такие отдельные посылки интересных газеток, которых иначе как через Вас мы бы абсолютно не могли добыть” [89].