Ленинград' 84
Шрифт:
— И тоже захвачен магами?
Глаза Милослава сверкнули.
— Еще не захвачен, но на пути к тому.
— А тебе подобный порядок не нравится?
— А вам бы по душе было такое?
— Нет, конечно, извини. Получается, что вы здесь беженцы?
— Мы не любим это название. Предпочитаем именоваться эмигрантами. Так вышло, что этот мир нейтрален. Сюда нет хода магам и их приспешникам.
Вот это уже интересно! Второй человек подтверждает данное известие.
— Много вас таких?
— Я общаюсь в основном с людьми из своей ветви мироздания. Нас
Меня пробивает пот. А вот этозанятно! Осторожно интересуюсь:
— Есть иные проходы сюда кроме Александрийского столпа?
— Конечно! Но они не так доступны. Флибустьеры не любят упускать выгоду. Эти твари пытаются контролировать переходы во всех ветвях общего Мироздания.
— Ясно, — у меня много вопросов, но стоит ли задавать их всех сейчас, не уверен. Сначала необходимо встретиться с бабушкой Дары, чтобы не попасть впросак. Как с проходами.
Мирослав мнется, ему, видать, и самому хочется узнать больше. Я ободряю его взглядом и улыбкой.
— Мы бы очень желали встретиться с вами, Князь. Сейчас снимаем дома в Парголово. Можно организовать встречу на тамошнем озере. Туда и другие подойдут. Жареное мясо, напитки, интересные разговоры.
— Шикарное предложение! — задумываюсь. — Через три дня я с утра подойду сюда. Если у вас все останется в силе, сделайте на этой стене метку углем. Я подъеду к вам в шесть вечера.
— Заметано!
Провожаю Воткинского задумчивым взглядом. Парень неплохо держится, смел и умен. И похоже, что сам ищет союзников. Тут же перестал бычить и повинился. Это хорошее качество определять собственную значимость для окружающих. Мне бы также не помешало не терять осторожность. Мирослава я слишком поздно заметил. Так, а ведь если эти ребята тоже ищут золотишко, то у них есть свои каналы сбыта. Да и люди в помощь мне не помешают. Особенно смелые. Что он там говорил — они снимают дом? Значит, и другие чужаки как-то в Ленинграде устраиваются. Весьма любопытно! И почему именно в этом городе?
Снова вопросов набралось выше крыши! Но хоть появилась относительная ясность, что есть возможность проходить сюда иными путями. Зуб даю, что флибустьеры — ребята не промах и тогда мне просто повезло. Наглость — второе счастье! Не стоит ли дальше лезть на рожон! Внезапно замечаю пристальный взгляд хорошо одетой дамы. А ведь она увидела мои ножны! Косяк и косяк жирный. Запахиваю куртку и быстро сворачиваю к Каменностровскому проспекту. Впредь стоит быть осторожней.
Но небольшая встряска заставила вспомнить одну важную вещь. А ведь магистр упоминал о том, что я могу и сам открывать карман в кармане с помощью ключа. И ключ этот, скорее всего, мой нож. Не зря, как его только нашел, в памяти стучало — окуни лезвие в расплавленное серебро! Серебро может как-то воздействовать на темпорально-пространственные возмущения.
Офигеть! Какие умные слова я знаю. Прямо как будто из научной фантастики. Знать бы еще, что это такое! Но поэкспериментировать надо обязательно. Я даже догадываюсь где!
Глава 30
Большие просторы
Время как будто ускорилось прямо у меня на глазах. Появилось
не до вас!
Полдня пришлось провести на Галерке в Гостином и у Апрашки. Витька не дергал, лишь отдал ему деньги за шмот, каким он будто бы расплачивался с Серегой. У него в отделе было полно народу, так что и отговариваться не нужно. Передал — принял, кивнул — ушел. Но время провел не зря, навел некоторые связи и получил пару телефонов крупных нумизматов Лениграда. По первому ничего не вышло. Мужичок или струханул или не доверял. Скорее и то, и другое.
Со вторым встретились в пельменной рядом с Сенной. Как раз обед поспел, а пельмешки оказались на редкость хороши!
— Приятного аппетита. Вы Иван?
— Присаживайтесь!
— Вы так аппетитно наворачиваете, что и я, пожалуй, возьму себе порцию.
Мужик выглядел простецки, напоминал учителя, в простом пальто и невзрачном пиджаке. Но по глазам я разглядел в нем сильно делового гражданина. Вскоре такие начнут открывать кооперативы, а затем и акционерные общества, занимающиеся мутными разводками. Такие деляги умеют делать деньги из воздуха. Но с ними можно иметь дело по одной простой причине. Если они видят в тебе курицу, несущую золотые яйца, то будут работать долго и упорно. Это не те халявщики из будущего, что гонятся лишь за сиюминутной прибылью. Последние чаще всего родом из советского чиновничества или интеллигенции. Работать они не умеют, а жить хотят красиво.
— Собственно, первый вопрос к вам такой.
Я пододвинул закрытую салфеткой монету к нумизмату. Тому хватило быстрого взгляда, чтобы примерно оценить её.
— Хороший год. Тысяча восемьдесят четвертый. Последний год царствования Александра Миротворца. Пожил бы еще и империя осталось целой.
С удивлением смотрю на него. Апполитично рассуждает! Или признает, что человек, торгующий монетами, априори не признает советскую власть как таковую. А я вот даже не знаю, что по этому поводу выразить. Ситуация в этой ветке больно уж своеобразная и отличается от той, моей прошлой. Будет ли советская власть Черненковского пошиба сопротивляться напору чужаков? И насколько те широко расползлись по миру? Здорово подозреваю, что точек перехода крайне мало. Слишком много составляющих должно совпасть.
— Что хочешь за нее?
— За них, — в глазах делового тут же блеснуло. Зацепил наживку, жук навозный. — Меня интересует обмен на николаевки.
— Хм, даже так?
Нумизмат был явно удивлен, я же нарочито неспешно доел пельмени и обронил:
— Их у меня три десятка. И есть интерес покупки николаевских же червонцев в товарном количестве.
А шарики в голове у барыги вон как забегали! Видимо, считает, сколько и как, и почем. Есть у него, интересно, оборотные средства? И кем он считает меня? Нотка недоверия все-таки между нами осталась.