Ленивая пастораль
Шрифт:
— Зачем на него надеяться? — переполошились спутники. — Всем же достанется!
— Ну… Было бы неплохо, если бы Небесные Молнии разнесли всё, что есть над нами, открыли путь на свободу.
— А как же барьер сломанного пространства? Его молния пробьёт?
— Есть сомнения, честно говоря. Этот барьер же ничего не отбивает, а просто перенаправляет. Сопротивления-то нет, это такое же пространство, только изломанное по направлению. Из-за этого всё мелкое может просто-напросто сменить направление, так и не поняв, почему это произошло.
— А большой объект направляется сразу
— Как-то так…
— То есть ждём молний с небес, которые вскроют это место? — нервно спросил Горный Первый.
— Я же сказал, что можно и не дождаться. Я пока знаю только троих, применявших такой метод подготовки к прорыву. И только в одном случае были Молнии Небесной Кары. Остальные двое переродились без спецэффектов.
— Небось где-то ещё нагрешил тот, с молниями, — Сладкий Мёд опять начала нести дерзкую чушь. Видимо, спокойный, откровенный тон беседы усыпил её бдительность и сдержанность.
— Всё возможно, девочка. Ты лучше подумай, как переживёшь Небесную Кару поблизости.
От вроде бы добродушно-снисходительного взгляда Алекса, сварливая тётка прикусила язык.
— Если барьер ломает пространство, то насколько прицельно будет лупить молния? — не ради спасения охранницы, а, просто размышляя вслух, задал вопрос Мокрый Воробей.
Вопрос риторический, ответа не требовал. Но вот следующее заявление подбросило пищу для размышлений:
— Эх, был бы здесь ваш знакомый, ему стоило бы изучить эту технику.
— В смысле? — не понял хода мыслей умника Алекс.
— Ну, раз он пережил Молнии Небесной Кары, то что ему рукотворное… или сердцетворное электричество? Говорят, такие практики и без техник могут выпускать молнии. Не знаю, правда, этого точно. Сейчас на нашей Звезде нет никого, кого испытывали бы при переходе на второй этап.
Компания с удивлением уставилась на «благодетеля», который без зазрения совести приложил костяную пластинку ко лбу. Она заискрилась молниями, и его даже пару раз тряхнуло, когда червячки электричества будто влезли в его сердце.
— Бодрит, — ухмыльнулся он.
— Так я и думал. Это вы? — Мокрый Воробей посмотрел на практика, значительно превосходящего его по силе как на подопытного. — И сколько молний вы пережили?
— Как-нибудь потом расскажу. Если честно, то не считал даже. Первый раз меня вообще жахнуло при чужом прорыве, — Алекс с тоской взглянул куда-то вниз, именно туда указывала связь с Дымом Фимиама.
«А не тогда ли ещё нас связали Небеса? Одна молния на двоих — это всё-таки серьёзно. Может Проснувшийся и вовсе не при чём?»
Маленькая молния сорвалась с пальца в сторону Сладкого Мёда. Не пробила её скаф. Она уже хотела было порадоваться, и выдать очередную дерзость, как дуга начала постепенно утолщаться, а воздух наполнился неповторимым ароматом озона.
— Господин, прошу! Пощадите глупую женщину! — Синий Дровосек
— Просим! — остальная команда, кроме Мокрого Воробья, тоже встала на одно колено, уперев кулаки в пол. Сделали они это синхронно, будто без приказа.
А умника больше интересовала молния. Ему, наоборот, хотелось усиления атаки.
Дуга погасла.
— Ну как? — учёный, кажется, вообще не воспринял на свой счёт урок дерзкой женщине. Типа: «Меня-то за что?»
— Есть покалывание… Вроде как когда смертный ногу отсидит. Помнишь ещё такие чувства? — Алекс и в самом деле не сердился на Воробья.
— Позвольте? — умник поводил каким-то прибором вдоль руки, посмотрел показания: — Это остаточный заряд. Сбросьте его на что-нибудь, и покалывание пройдёт… Должно пройти.
Алекс коснулся скафа Мокрого Воробья и в самом деле почувствовал, как заряд стекает в него.
— Ого! Зарядился на два процента! — аж подпрыгнул энтузиаст науки. Не от удара током, а от восторга. Даже скаф Сладкого Мёда не сильно повредился, а тут какие-то остатки.
Мокрый Воробей ещё что-то говорил, но его слова уже не имели значения, их Алекс воспринимал отстранённо. Теперь нужно «взломать» очередной телепорт.
Единственное, что ярко отметилось в разуме, — это почти синхронные мысли всей команды охотников: «Нахрена мы за ним попёрлись? А он сам-то что надеется найти?»
Этот вопрос, к сожалению, возник у него самого слишком поздно, когда прошёл первое испытание. До этого он и сам не отдавал себе отчёта, почему захотел войти именно в эти руины. На примерно одинаковом расстоянии от его прежнего местоположения находилось ещё три форпоста, почти поглощённых джунглями. Они тоже манили к себе. Алекс даже мог сказать, что они с большей вероятностью человеческие. А вот направил свои стопы он почему-то к руинам, фонящим чистейшей силой монстров.
Новые врата открылись с трудом. Даже Орлёнок успел очнуться. Оказалось, что с молниями управляться, ой, как сложно! Они очень непослушные. Это не огненное дыхание или Воздушный Разрез, которые просто летят в цель. Ответные стримеры, соединяющиеся с лидером, не так-то легко контролировать. Не зря же молниеотводы работают почти без сбоев? Молния из его рук хоть и имеет волшебное происхождение, но по способности бить прицельно не сильно отличается от атмосферных аналогов. Есть где-то ионизация — туда и притягивается. А её ой как много, ведь этот барьер и сам состоит из молний!
Вот Алексу и пришлось попотеть, прежде чем он научился управлять процессом. Вряд ли кто-то ниже его уровня вообще смог бы с таким справиться, ведь для этого нужно контролировать пространство вокруг себя, на что и он-то не особо способен, хоть и может кое-что.
Благодаря этой звериной технике он чуть глубже проникся возможностями этапа Формирования Ядра (3). Мысль не просто может воплощаться в реальности, порождая волшебные эффекты. Она непосредственно связана с реальностью. Она и есть реальность. Но сила воплощения тем меньше, чем больше противоречит физическим законам. Тем самым, банальным, которым учат в школе на Земле. Точное создание канала как раз вступает в противоречие с этими правилами.