Ленивая скотина -2: Волшебный пендель. Воплоти свои мечты: Простые способы получить желаемое. Жизнь и Я: Секрет взаимности
Шрифт:
Потом появляются другие дети в песочнице – и с родителями покончено. Мы начинаем жить жизнью других детей – мы хотим такую же лопатку, такую же машинку, такой же шарик. Не потому, что нам нужен этот предмет, а потому что мы хотим стать ими – другими детьми, которые играют лопаткой, машинкой, шариком.
Чуть подрастаем – у нас появляются кумиры в массмедиа. Певцы, телеведущие, видеоблогеры, писатели.
И это в лучшем случае. В худшем – кумиром становится отсидевший сосед в татуировках, который умеет ловко сплевывать сквозь
Мы выбираем наших кумиров не всегда осознанно. И не всегда осознанно их копируем. И не всегда мы копируем именно те черты, которые позволили нашим кумирам достичь того, чего они достигли. Например, много лет назад я начинал курить – не потому, что мне нравился запах дыма. А потому что курили мои тогдашние кумиры – Маяковский, Эренбург, Гребенщиков. В 14 лет мне было сложновато писать так, как писали они. Но зато я мог курить так, как они, – это делало меня похожим на них.
И чем менее осознанно мы это делаем, тем легче нами управлять.
Скажете, никто нами не управляет?
Очень часто – буквально первый встречный.
Например, вы увидели красивую куртку, которая хорошо сидит на девушке или парне в метро. И тут же захотели себе такую же. Скажете, вас привлекла куртка, а не тот, на ком она так удачно сидела? Ну-ну.
Эмпатия – это механизм выживания. Мы всю жизнь учимся, копируя других людей.
И это неплохо работало до тех пор, пока мы жили маленькими стаями, в течение жизни имея дело не более чем с двумя сотнями людей. Ровно столько мы в состоянии удерживать в нашей памяти. Как только стая разрасталась, она как бы сама собой распадалась на две и расселялась, осваивая новые территории.
Представляете, как эта штука работает, когда 200 новых человек попадают в поле нашего зрения примерно каждые 20 минут?
У нас буквально взрывается мозг.
Мы хотим за кем-то следовать, но никак не можем решить, за кем. Нам одновременно хочется быть обаятельным, как Дудь, богатым, как Тиньков, владеть словом, как Окси-мирон, уметь выглядеть умным, как Познер, и так далее.
Казалось бы, в чем проблема? Смело сотвори себе кумира и копируй те его черты, которые тебе нравятся.
Проблема как раз в неосознанности.
Неосознанно копируя кумира, мы встраиваем в себя не те черты, за которые мы любим кумиров.
Условно, мы начинаем ругаться матом, как Окси, пить вино, как Познер, и хамить клиентам, как Тиньков.
Да и это еще полбеды.
Копируя кумиров, мы начинаем не открывать новые двери, а закрывать их.
Я не буду читать эту книгу, потому что мне кажется, что Тиньков бы ее не осилил. Я не буду играть в футбол, потому что Познер играет в теннис. Я не буду дружить с девочками, потому что Дудь никогда не приглашает их в свою программу.
Я не буду… Понятен принцип?
Получается, мы обречены всю жизнь волочиться за кем-то?
Молчи, бесценное право самому выбирать, за кем волочиться. И как волочиться.
Жизнь – это не дорога, по которой мы идем. Это конструктор, в котором из ежедневных действий мы собираем свое будущее.
Не из мыслей. Не из наблюдений.
Из действий.
Действия создают привычку. Привычка формирует характер. Характер дает судьбу.
Более того – любой интеллектуальный, духовный, творческий рост ВСЕГДА обусловлен наличием некоего кумира, за которым человек тянется.
Да, мы действительно готовы копировать первого встречного. Такова наша природа. Мы так устроены. Мы прожили миллионы лет и стали доминировать на этой планете именно благодаря тому, что человеческие детеныши копировали взрослых и друг друга.
И теперь этот же самый механизм сбивает нас с толку, отправляя по ложным дорогам. Нас слишком быстро стало слишком много. Наша биология не успела приспособиться к такому росту популяции и такому росту информационных потоков.
Но человек не был бы человеком, если бы он не сумел любой баг превратить в фичу. У нас есть такая весьма годная штука, как осознанность.
Как только мы осознаем наши бессознательные импульсы, мы можем ими управлять.
Кумиров не выбирают. Нельзя сказать – о, отныне я фанат Майкла Джексона. Нет-нет, подождите. Лучше пусть это будет Артист, Ранее Известный Как Принц.
Самое забавное, что вашим кумиром внезапно может стать таксист или сантехник, который, например, умеет виртуозно свистеть вашу любимую мелодию. Если вам нравится, как он свистит, это еще не значит, что вам нужно крутить баранку или понимать устройство смесителя. Свистите, черт возьми!
То есть мы не можем перестать хотеть быть похожими, условно, на Юрия Дудя, если он нам нравится. Но мы можем выбирать, что именно у него скопировать.
Мы можем попытаться скопировать его прическу. Можем – умение корчить потешные рожицы. Можем – умение задавать каверзные вопросы.
Если мы это делаем сознательно, нас сразу отпускает. Как только мы присваиваем себе частицу нашего кумира, став чуть-чуть в чем-то на него похожим, мы мгновенно перестаем быть от него зависимыми. И можем спокойно идти дальше.
К следующему кумиру.
Кстати, иногда нам даже не нужно добиваться высот в том, в чем отличился кумир. Достаточно попробовать и понять – о, нет, спасибо, это не мое.
Вот так потихоньку, от кумира к кумиру, мы и идем сами к себе. Собираем из наших кумиров самого себя.
Правда, прикольно?
Кстати, с воображаемыми людьми эта штука работает точно так же. Я имею в виду Андрея Болконского, Человека-паука и прочих ваших любимых выдуманных друзей. Ваш мозг не делает особой разницы между соседом по парте и героем комикса, они влияют на вас примерно одинаково. И это уже ваше дело, чему вы научитесь у того и у другого.