Лёнька
Шрифт:
Родители приучали Леньку с малых лет к ведению хозяйства. За домом у них находился огород и остекленная теплица. На небольшой территории огорода как у всех выращивалась картошка, морковь, лук, кабачки и другие популярные овощи. У дома росли цветы. Был небольшой погреб, для хранения урожая и солений. Стеклянная теплица. В противоположном углу от дома жил сторожевой пес, который гавкал каждый раз, когда я приходил в гости. Пес это неотъемлемый атрибут любого частного дома. На ночь ошейник с цепью перецеплялся от будки к натянутой проволоке, и пес мог бегать внутри придомовой территории до калитки. Несколько раз я приходил в гости к Леньке, когда никого не было дома, жал кнопку звонка на калитке, а вместо приветствия друга получал поток оскорблений от злого пса.
Однажды у Леньки во дворе появился автомобиль. Это был новый Москвич оранжевого цвета. Ленька очень гордился этой покупкой. Он мечтал, что когда станет старше, то обязательно пойдет сдавать на права. Мы сидели на передних сидениях, Ленька за рулем, а я рядом и представляли себя в пути. Сначала для автомобиля была выделена площадка у дома. Вскоре автомобиль приобрел вместо тента деревянный навес, типа гаража. Я никогда не видел, что бы на Москвиче ездили родители, хотя Ленька утверждал это и даже обижался на мои шуточки по этому поводу. Возможно потому, что родители прожили всю свою долгую жизнь без машины, не испытывая в ней острой нужды, то появление такой дорогой покупки не смогло повлиять их жизнь в какую
4. Шухеры
«Шухер!» - это возглас, выражающий сигнал опасности - такое определение можно найти в толковых словарях русского языка. Когда мы шухерили, то никто не мог дать именно такое определение. В понятии этого слова был заложен иной смысл, подразумевающий выполнение заранее спланированных дел под прессом опасности быть разоблаченным. Сценариев для продуманного шухера можно придумать предостаточно. Чаще всего в расчет принимаются особенности человеческого внимания с использованием специального инвентаря, в чем я и Ленька продвинулись на этапе практикования мистических экспериментов.
Большое разнообразие таких сцен было с предметами, которые находятся в состоянии баланса и равновесия, но только стоит задеть их, как они разрушаются, не оставляя и намека на первозданность состояния. В ход шли металлические и стеклянные вещи, лески и камни, резинки, различные клеи. Все это собиралось заранее в искусственных условиях, отрабатывалось, а потом уже выставлялось на общее обозрение. Иногда получались забавные показательные неразборные авангарды, состоящие, например, из кирпичей, металлических труб и вещами, подобранными с мусорки, которые не разваливались, не ломались, а находились в довольно прочном состоянии за счет цемента, клея и скрытой арматуры.
Интересно было работать с естественным звуком. Пустые и дозированно наполненные бутылки располагались на крыше здания под углом по отношению к ветру так, чтобы при разной силе ветра они начинали извлекать музыкальные аккорды. Это привлекало внимание жителей многоэтажек, некоторых даже удивляло такое чудо. Также хорошо работали ветряки или вертушки, выполненные из картона или перьев. Ветряки устанавливались в кроне деревьев, а при ветре шуршали на разные звуки, чем вызывали интерес у прохожих. Полиэтиленовые пакеты шуршали и пищали на сквозняках. Колокольчики из стеклянных бутылок без дна создавали какофонию звуков и удивление детей, после того, как мы развесили их поздно вечером на раме качелей во дворе.
Изготовление чучел из одежды и размещение их в самых неподходящих местах стало серьезным делом, требующим художественного подхода и реалистичного сходства с человеком. Мы набивали старые брюки и куртки разным хламьем, напяливали обувь и усаживали манекен сонного человека на скамейке в парке, а сами в стороне наблюдали за реакцией людей и делали выводы. Другой раз манекен был подвешен в помещении строительного вагончика. Главной задачей было не испугать зрителя, а изумить его шаблонное внимание, застать врасплох от увиденного.
Прикольные розыгрыши устраивались нами выполненные на основе пиротехники. Самые популярные и простые взрывашки выполнялись из гильз от строительных патронов и гильз от мелкокалиберной оружия. Гильзы наполнялись серой от спичек и пассатижами закручивались, а потом бросались в огонь. С бомбочками было чуть сложнее, нужен был еще магний. Недалеко он нашего места жительства находилось предприятие по испытанию авиационных двигателей, там магниевые пластинки можно было отломать от фюзеляжа списанного на помойку самолета. Сера от спичек и порошок магния смешивались, закручивались изолентой и поджигалась. Взрывалось негромко, но эффектно, а дыму то дыму сколько. Хорошо дымили пластмассовые офицерские линейки и расчески, изготовленные из особого вида пластика. Стеклянные бутылки разлетались вдребезги, когда в них наливали немного воды и бросали карбид, после чего плотно-плотно затыкали пробкой. Много времени нас занимало изготовление ракет из фольги и картона. В качестве топлива служила обычная газета, предварительно вымоченная в садовой селитре и высушенная на воздухе. Веселые «дымовушки» получались без применения огня от смешивания пирита и фото фиксажа. Оставалось, в нужный момент, плюнуть в замес и реакция становилась неотвратимой. Однажды, кто-то из одноклассников, узнав о таком шухере, принес в брючном кармане коробку от спичек с этой смесью, но в силу повышенной потливости реакция началась прямо на уроке. Шухер удался, но на ноге остался химический ожег и дыра в брюках.
5. Нарисованные деньги
Незабываемым событием, прошедшим через наше время стали товарно-денежные отношения. Нам всегда хотелось иметь собственные деньги, карманные деньги, которым существовать в карманах было не судьба. Основным пополнением копилки была денежная сдача в магазине после ежедневных покупок продуктов питания. Утром на столике в прихожей моя мама оставляла немного бумажных рублей и монет вместе с запиской. В записке перечислялись продукты и товары, которые нужно было купить. Похожая система существовала во всех советских семьях и у Ленькиной тоже. Иногда везло, и копилка пополнялась найденными монетами. Тем не менее, вся эта игра ничего не стоила, а лишь сжигала желания на пути к покупке. Чтобы хоть как-нибудь получить моральное удовлетворение от владения невероятным количеством денег и приобретения чувства финансовой свободы в голове возникла идея нарисовать деньги самому. Так, однажды вечером, под настольной лампой на учебном столе в домашних условиях появились нарисованные бумажные деньги разных номиналов. Рисовались они на прямоугольных плотных листках бумаги фломастерами, карандашами и цветными ручками. Дошло и до степеней защищенности от подделок, чему послужила моя личная роспись и наклеенная картинка. Леньку эта идея очень вдохновила и захватила полностью. Он поддался соблазну издать много купюр, но я его не ограничивал, а лишь попросил выполнять в тех же номиналах, что и у меня – для простоты расчетов. Курс обмена один к одному. В скором времени мне на обмен были предложены бумажные купюры его исполнения. Честно говоря, количество не говорило о качестве. Ленькины нарисованные деньги отличались излишней простотой и неаккуратностью исполнения. Мне стало обидно, что я столько времени потратил на изготовление одной бумажки, такой яркой, красивой, на глянцевой плотной бумаге, а он наклепал их на тетрадных листочках с минимумом цветов и степеней защиты. На эту тему мы поспорили и даже рассорились до Ленькиных крокодиловых слез. Через пару дней телефонный звонок известил меня о высоком качестве исполненных купюр и готовности к очередной их презентации. Купюры действительно преобразились не в пример принесенным купюрам ранее. Они стали яркими и проработанными. Теперь можно было производить валютные операции и торговать между собой. Каким приятным удовольствием было подержать плотную пачку хоть и нарисованных, но все-таки денег в руках! Окончательно напитавшись от чувства удовольствия от количества и веса пачек денег, мы перешли на следующий уровень впечатлений. Мы стали торговать между собой сперва продуктами питания, а потом мелкими вещами, такими как канцелярские принадлежности или галантерейными товарами. Новая экономическая затея меня и Леньку захватила настолько, что о ней невольно вскоре узнали наши общие друзья и включились в игру и продолжили ее. Нарисованные деньги теперь штамповались на разных бумагах, с различными рисунками. В моем кошельке могли находиться одновременно несколько видов различных купюр от разных производителей, просто коллекция человеческой фантазии. Некоторые игроки не переставали удивлять необычностью рисунка и формы самодельной купюры. Каждому хотелось сделать рисунки самыми лучшими и качественными. Когда наш интерес к денежной игре окончательно угас, то еще продолжительное время коллекция пополнялась новыми необычными купюрами. К моему сожалению, эта коллекция не сохранилась до наших времен, а пропала в рутине времени.
6. Оригами
После переезда моей семьи на новое место жительства в том же городе я пошел учиться в седьмой класс другой школы №87. Это не помешало нашей дружбе с Ленькой. Мы продолжали встречаться, гулять и играть вместе. Так получилось, что втянул я однажды своего друга в гонку вооружений. В то время это словосочетание было популярным на радио и телевидении. Началось с того, как я первый раз показал Леньке маленького бумажного лягушонка, сделанного прямо при нем за несколько секунд. Таких оригами меня научил делать один одноклассник. Изготавливается это очень просто. Из школьного тетрадного листка вырезается квадрат размерами четыре на четыре сантиметра, после чего листок сворачивается в определенной последовательности, пару раз перегибается пополам и получается маленький прыгучий оригами в виде лягушонка. Весело смотреть, как он прыгает по столу, когда на него нажимаешь пальцем. Весь вечер мы играли с этими самодельными игрушками, делали больших из ватмана, газет, журналов и очень маленьких, раскрашивали их цветными фломастерами, а потом решили устроить сражение. По условиям битвы выдвигался один Ленькин боец против одного моего. Тот, у кого лягушонок после прыжка перевернется на спину, считался проигравшим. В случае, если после первого сражения никто не перевернулся, бой продолжался дальше, пока чей-нибудь боец, в конце концов, все же не перевернется. Побеждала та сторона, у кого осталось больше «правильных» лягушат. Через день мы с Ленькой встретились у меня в гостях. Я показал ему свою армию, состоявшую из пяти сотни бойцов, он достал коробку, в которой было всего триста. Силы были неравные, оно и понятно, я же, как сумасшедший не жалел бумаги и времени, изготавливал их вместо того, чтобы делать домашние уроки. Решили биться триста на триста, но с одним условием – победитель забирает всех побежденных лягушат-солдат. Сначала расставили на полу солдатиков в ровные шеренги. Впереди каждого отряда выставили сержантов и офицеров. Играли весь вечер. Некоторые схватки приходилось переигрывать по несколько раз, пока измочаленные бумажные лягушата, наконец, переворачивались животом кверху. Палец стал болеть, решили нажимать линейками. Щелчки от линейки были громкими, перешли на карандаши. Когда у Леньки закончились боеспособные солдаты, он признал поражение и вдруг обиделся до слез. Мне было жаль смотреть на слезы друга, ведь он плакал по-настоящему, как ребенок, а для меня это была просто глупая азартная игра. Ленька и раньше при мне плакал по разному поводу, например, из-за того, что я не выходил из дома погулять с ним, хотя до этого обещал. Он ценил дружбу выше всего. Я пытался вернуть ему своих лягушат, но он их не брал. Проиграл, так проиграл вот и все. Затем мы попрощались, и Ленька ушел грустный домой. Под воздействием победы и навязчивой идеи выиграть заново я стал клепать солдатиков еще больше. К концу недели у меня их стало тысяча. Все были такие ровненькие, прыгучие, со звездами на спинках. Некоторые окрашены в специальные цвета фломастером для опознания в них командиров отрядов и один большой такой, яркий генерал. С Ленькой случайно встретились в продуктовом магазине, совершая покупки для дома. Я рассказал ему о своей готовности вновь сразиться, но Ленька не загорелся поддержать мою идею. Это и понятно, ему не хотелось вновь расстраиваться от поражения. Ради меня он просто перенес срок сражения на неопределенный период. Больше мы в лягушачьи битвы не играли. А потом стали старше и все забылось.
7. Аккордеон
В седьмом классе мы с Ленькой стали ходить во Дворец пионеров для обучения игры на аккордеоне. Моя мать нашла, чем можно занять руки тринадцатилетнего подростка, потому что скрипка, на тот момент, стала мне противна и невыносима, я стеснялся пройти по двору с футляром, занятия стоили денег и времени. Родителям Леньки эта идея тоже понравилась сразу. Мне купили в комиссионном магазине неплохой инструмент, а у Леньки аккордеон был в доме давно. Раньше он его мне показывал, это был зеленого цвета, перламутровый инструмент в кожаном кофре. После скрипки для меня этот инструмент показался простым. Главное, в нем не нужно находить нужную ноту на слух. Забавно играть мелодию, нажимая правильную кнопку в сочетании с игрой на фортепьянных клавишах и при этом не забывать разжимать и сжимать меха. Иногда меня даже посещала мысль, что аккордеон это музыкальный протез для скрипача, у которого появились проблемы со слухом. Остальное дело сплошная моторика пальцев рук. Ленька раньше никогда не на чем не играл всерьез, для него все было в новинку, но он быстро учился, будто в нем были задатки музыканта. Хотя, может он скрывал, что не играл, как же можно не удержаться и не достать инструмент, когда он есть в доме. Наверно, родители не разрешали трогать, чтобы не сломал. Ленька рассказывал, что к ним приезжал иногда родственник и играл на нем очень даже хорошо. Где-то спустя полгода мы уже играли такие мелодии к фильму, как «Берегись автомобиля», «Дунайские волны», «Полька» и другие популярные произведения, а спустя год выступали перед родителями в ансамбле аккордеонистов состоящих из нас и еще четырех или шести человек, точно не помню. Преподаватель, оказалась женщина опытная, она весело и непринужденно обучила нас основным правилам игры. Больше времени она уделяла Ленькиному обучению, так как он был новичком в музыке. На занятия мы ходили вместе, допускалось играть вдвоем на репетиции, но мы не мешали друг другу. Аккордеоны носить из дома не требовалось, здесь имелись свои казенные, вполне пригодные инструменты. Мы помогали преподавателю доставать их кладовки в начале занятий, здесь были пюпитры и стулья, в общем, все, что нужно для репетиции. Занятия проходили в помещении круглой башни Дворца пионеров, который находился в историческом Рижском замке. На занятия мы приходили заранее. В ожидании назначенного времени иногда мы шатались по коридорам и этажам замка, которые были уставлены статуями и увешаны художественными картинами, так как замок служил еще музеем зарубежного искусства, латвийской истории, литературы, театра и музыки. В коридорах на паркетных полах лежали красные ковровые дорожки. Помню, когда ступаешь по ним, то звуки от шагов становятся неслышными, слышно только, как скрипят под тобой половицы. Как-то раз, нам удалось прокрасться между вездесущими хранительницами музейных экспонатов, подняться на открытую площадку башни и посмотреть с высоты на реку Даугаву, даже немного пошалить - покидаться маленькими камушками в прохожих. Это были незабываемые моменты жизни, о которых мы вспоминали еще не раз, проходя по набережной спустя время. К концу обучения в восьмом классе на репетицию я первым перестал ходить. Наступала пора сдачи экзаменов, и нужно было серьезно готовиться к поступлению в какое-нибудь учебное заведение. Без меня Леньке тоже стало скучно посещать музыкальную школу аккордеона, и он тоже сдался и перестал ходить.